Все посмотрели. И вправду, ее губы шевелились, но не издавали ни звука. Если Минья и шептала слова, они не могли их разобрать. Но от этого у ребят пробежали мурашки – какой разговор она могла вести во сне?
Они проголодались. Никто особо не насытился утренней буханкой. Поэтому ребята направились на кухню, смущенно протискиваясь между отсутствующими, оцепеневшими нянями, и там же обнаружили, насколько они беспомощны.
Хлеб превратился в сухарик, а как испечь новый, никто не знал. С тем же успехом приготовление еды могло быть алхимией, поскольку они в равной степени в них не разбирались. Но сливы и кимрил всегда были в наличии, поэтому ребята сварили пару клубней, растолкли их и перемешали со сливовым вареньем, а затем отнесли всю кастрюлю и ложку для Спэрроу в комнату Миньи. Пока они ели, то чувствовали определенную гордость за свою находчивость. А еще свою глупость, протягивая ложки и сражаясь за кастрюльку как дети. Звон металла смешался со смехом и напускным злобным пыхтением, когда кто-то хватал чужой кусок, мешал зачерпнуть порцию или даже отбирал ложку у соперника.
По ходу событий на кухне, а затем подле кровати Миньи, они начали привыкать к этому незнакомцу, который, насколько невозможным это ни казалось, был частью их семьи. Все хотели знать, как они с Сарай познакомились и какие сны она ему навевала.
– Никаких, – призналась она, заливаясь краской. – Они нравились мне такими, какими были. Я приходила, чтобы просто посмотреть.
Девушка описывала «Плач Мечтателя» – город, каким представлял его Лазло: детей в перьевых плащах, бабушек, оседлавших котов, крылотворцев на рынке, даже кентавра с его дамой сердца, и то, как ей нравилось представлять их настоящими людьми, проживающими свои дни. И к окончанию рассказа – а она рассказала далеко не все – всем божьим отпрыскам отчаянно захотелось, чтобы этот город был реальным, и они тоже могли туда пойти, жить, здороваться со всеми обитателями и существами.
А еще, разумеется, им хотелось побольше узнать о Лазло. Его завалили вопросами, и он изо всех сил постарался описать, какой была его жизнь до встречи с Эрил-Фейном.
– Хочешь сказать, твоя работа заключалась в том, чтобы читать книги? – спросил Ферал с той же жаждой, с какой Руби ранее спрашивала о тортах.
– Не читать, к сожалению, – ответил Лазло. – Это работа для ученых. Я читал ночью и в свободное время.
Все это напоминало Фералу рай на земле.
– И сколько там книг? – жадно поинтересовался он.
– Так и не сосчитать. Тысячи на каждую тему. История, астрономия, алхимия…
– Тысячи книг на каждую тему? – повторил юноша с изумленным и скептическим видом.