– Потускнение? – переспросила Спэрроу.
Лазло замолчал и осмотрелся, он понял действие этого механизма. Все ребята были босы и постоянно прикасались к металлу.
– Вы же знаете, как это работает, верно? – спросил он. – Что мезартиум делает вас голубыми и придает силу?
Вообще-то, они не знали. Металл всегда был с ними, а они всегда были голубыми. Ребята не догадывались, что одно – следствие другого, хотя сейчас это показалось изумительно очевидным. Как они могли сами не додуматься? Лазло объяснил, как смог, судя по себе: в младенчестве он был серым. «Серым, как дождь», – сказал монах, думая, что Лазло умирает. Но цвет давно сошел, и юноша не вспоминал о нем до прошлой ночи, пока не прижал руки к якорю и сначала стал серым, а затем лазурным.
– Хочешь сказать, – напряженно начала Спэрроу, – что, если мы перестанем к нему прикасаться, то станем людьми?
Руби выпрямилась:
– Мы станем людьми? Будем жить как люди? В мире?
– Полагаю, что так, если вы этого пожелаете.
Сарай тихо спросила:
– А вы хотите?
Никто не ответил. Вопрос был слишком масштабным. Все они об этом мечтали, Сарай не исключение. Они смотрели на свои отражения и представляли себя смуглыми, в человеческой одежде, причастными к человеческим делам. Прежде всего ребята представляли знакомство с новыми людьми, которые не будут смотреть на них как призраки, с отвращением, пронзающим душу.
– Вы утратите свои дары, – заметил Лазло.
– Но они вернутся, если мы снова прикоснемся к мезартиуму? Твой вернулся, – сказала Спэрроу.
– Думаю, да.
Информации было слишком много, чтобы переварить ее вот так сразу. Минье устроили на полу новую кровать, с подушкой, простыней и одеялом, а ноги и руки оставили в контакте с мезартиумом. После непродолжительных дебатов ребята приготовили своеобразную кашу, залив пюре из кимрила водой, и Сарай по ложечке закапала ее в рот Минье, пока Лазло держал девочку в приподнятом состоянии. Постепенно они начали осознавать трудности ухода за человеком, который находится без сознания, и Сарай еще больше убедилась, что это кратковременное решение.
Следующей дежурила Руби. Она держала между колен зеленый пузырек и не спускала глаз с Миньи, чтобы вовремя добавить зелья, если у той начнут трепетать ресницы, сигнализируя о пробуждении. Остальные ушли. Солнце подкралось к горизонту, но Сарай так и не решила, хочет ли она поторопить или отсрочить наступление ночи.
Девушка не могла избавиться от ощущения, что Минья ждет ее, даже во снах. Возможно, прямо сейчас она сидит на своем большом стуле во главе стола, раскрыв игральную доску на коленях, и улыбается, сделав первый ход.