В их дыхании слышался звук – едва различимые вздохи. Тела помнили жар прошлой ночи, когда теплые губы Лазло сомкнулись на кончике ее груди, как незадолго до укуса они прижимались друг к другу. И тогда тепло разлилось снова – пламя, овеянное ветрами.
Лазло почувствовал боль. Выступила кровь. Они задели рану. Но юноша не пытался остановиться, лишь прижал Сарай крепче и страстно поцеловал. Ее пальцы опустились в его волосы. Они сплелись прямо на ладони серафима. Под сорочкой пульсировала серебряная элилит. Сарай жаждала губ, рук, кожи, огня Лазло, как жаждала его тела на своем, чтобы жар юноши наполнил ее. Лазло хотел коснуться сияющего очертания татуировки, вкусить ее, почувствовать, заставить переливаться, заставить мурлыкать. Ни один из них не знал, что делать. Но тела знали и хотели этого.
Они хотели, но отстранились с диким пожаром внутри и кровью на губах.
– Я хочу… – прошептала Сарай.
– И я, – выдохнул Лазло.
Они смотрели друг на друга, поражаясь тому, как быстро разгорается пламя, и негодуя от того, что не могут позволить разгореться себе. Сарай планировала просто поцеловать Лазло, но теперь стремилась полностью поглотить его. Она чувствовала себя голодным хищным зверем, и… ей это нравилось. Девушка испустила дрожащий смешок и ослабила свою хватку, соскользнув обратно на пол.
Это трение заставило Лазло закрыть глаза и сделать успокаивающий вдох.
– Твоя губа, – заметила Сарай, виновато потупив взгляд. – С такими успехами она никогда не заживет.
– Мне нравятся эти успехи, – ответил Лазло своим самым хриплым голосом – как заметила Сарай, таким он бывал в моменты горя или страсти. – Я всегда могу вырастить новую губу, а вот это мгновение уже никогда не вернуть.
Сарай склонила голову набок.
– В этом утверждении нет ничего неправильного.
– Абсолютно. Оно искреннее.
– Наверняка где-то губы растут на лозах.
– Мир огромен. И шансы велики.
Сарай улыбнулась и почувствовала себя глупышкой – в самом лучшем смысле этого слова.
– Но мне нравится эта губа. Я назначаю себя ее защитником. Никаких поцелуев до дальнейших распоряжений.
Лазло прищурился:
– Это худшая идея, которая приходила тебе в голову.
– Считай это испытанием. Ты не можешь целовать, но тебя могут. Нужно было сразу это уточнить. Только не в губы.
– А куда же? – заинтригованно осведомился он.
Сарай задумалась.
– В бровь, например. Наверное, только туда. Определенно не в шею, – сказала она с блеском в глазах. – И не в то местечко за ухом. – Девушка задела его кончиками пальцев, из-за чего по телу Лазло прошла дрожь. – И уж точно не сюда.