Испуганный ребёнок что то щебетал то по-английски, то по-испански, не отходя от него ни на шаг. Негритянка же получила леща под зад от инвалида, поперхнулась и умолкла.
Тихий шум пальмовых листьев на ветру, ленивый прибой и шуршание песка…
Макс и мужчина-инвалид ошарашено переглянулись — звуковой контраст был потрясающим.
Максим с тоской посмотрел на своих спутников.
«Что ж ты, пророк недоделанный…»
— Они не найдут, они не найдут! — Макс вслух передразнил своего собеседника. — А они, блин, нашли!
Американцы удивлённо и вопросительно посмотрели на своего проводника, Макс махнул рукой, мол, неважно и продолжил ругаться.
— Колесо, ёшкин кот, ещё это!
Наручник снять не удалось — пришлось при помощи мужчины, назвавшимся Майклом, выломать рулевое колесо. Потом Макс, получивший свободу передвижения, при помощи безымянной негритянки и девочки доволок Майкла вместе с его креслом до тенька под пальмами и вот так, с прицепленным к левой руке рулём, он уже полчаса валялся на песке, пялясь на зелёную листву над головой. В голове был полнейший бедлам. Чего делать дальше — он не понимал. С пляжа донёсся новый звук. К мерному шелесту волн добавилось назойливое жужжание.
«Мухи? Пойду, посмотрю».
Семерых погибших, лежавших вповалку на раскалённом железе, Максим определил как «недоходоков». Они смогли пройти барьер, но не выдержали сам переход. У большинства погибших были абсолютно красные глазные яблоки, сильно выпученные, кстати, как-будто на них что-то давило изнутри и засохшие ручьи крови из носа, рта и ушей. Лица их были жутко искажены — смерть им далась нелегко. Против своей воли Максим остановился над молодой девушкой. Оба глаза супермодели лопнули от страшного напряжения. Видок был жуткий. И мухи, мухи.
«Откуда только взялись».
— Такая красивая. Была.
Получалось, что троица, сидевшая под пальмами, точно была ходоками. Макс кинул на них быстрый взгляд.
«Нашлись-таки».
И ещё двадцать два человека просто пропали, скорее всего, они просто остались там, в ангаре на окраине Гонолулу.
У каждого из погибших оказалась фляжка с водой и… пистолет. Маленький такой. Даже в невеликой ладошке Максима он исчезал без остатка.
«Козлы! Своим то всем выдали…»
Он вопросительно помахал пистолетом над головой. Майкл помедлил, но потом кивнул. Кивнула и девочка.
— Да кто бы сомневался!
— Но, но, но! Ай нид сам бир, понял? Дринк! И тогда уже… энд гоу он зе… ээээ… машинен.
«Тьфу, ё!»
В школе Максим учил немецкий. Сейчас он об этом очень жалел — английский б точно пригодился. Диспозиция была следующая. Остров. Тропический рай, так сказать. Рай отделялся от берега континента проливом шириной около километра. Самое поганое, что никаких источников воды на острове Макс не нашёл. Из плюсов было пять оставшихся литров воды, десять пистолетов, шикарный пляж и тёплое море. И отсутствие здесь всякой, кроме птиц, живности. Семерых погибших Максим сам похоронил в братской могиле возле платформы. Что характерно, никто из его «коллег» на помощь не пришёл.