— Этот человек — убийца, — произнес он по-английски.
Друг схватил его за руку и вывел из кафе, прежде чем к ним успел подбежать крепыш вышибала. Рамон извинился за случившееся, заплатил по счету и, взяв Эмили под локоть, вывел ее на улицу.
Она тут же спросила:
— Что, черт возьми, это было?
Крепко держа ее под руку, он пошел к машине. — Просто иди, Эмили.
— Почему он тебя ударил?
— Потому что был зол и хотел выпустить пар.
— Ударив тебя?
— Я это заслужил.
— Что ты имеешь в виду?
Рамон слегка ослабил хватку.
— Я потом объясню.
— Он сказал, что ты убийца.
Стиснув зубы, Рамон поморщился от боли.
— Я слышал.
— И что он имел в виду?
— Позже объясню, — повторил он.
Эмили умолкла, но Рамон ощущал на себе ее недоуменный взгляд. В машине оба не проронили ни слова. Девушка застыла, точно изваяние, и было видно, что она кипит от негодования.
Рамон обругал себя: очевидно, что визит в Барселону все же был ошибкой. Приехав к дому родителей, он не стал глушить мотор.
— Иди в дом, Эмили, — приказал он, не сводя глаз с лобового стекла.
— Куда ты собрался?
Рамон и сам не знал, но сейчас ему необходимо было уединиться.
— Иди в дом, — хрипло произнес он. — Прошу тебя.
Выйдя из машины, Эмили хлопнула дверью, а он завел мотор и уехал прочь.
* * *
За ужином все присутствующие напряженно молчали, а пустой стул около Эмили притягивал взгляды. Девушка до сих пор понятия не имела, что произошло, но знала одно: отец ее ребенка убийца. Ах, если бы он приехал и поговорил с ней! Но Рамона не было. Снедаемая тревогой, Эмили даже не замечала вкуса того, что ест. Вопросы вихрем кружились у нее в голове. Где он? Все ли в порядке? Почему он не звонит? Не произошел ли несчастный случай? Почему он не вернулся к ужину? Неужели он ее бросил?
Елена, почувствовав настрой невестки, тихо произнесла:
— Он вернется.
Мужчина напротив презрительно ухмыльнулся:
— Это так похоже на него — сбегать.
Это был Ксавьер, и Эмили, услышав замечание, ощутила, как все в ней взбунтовалось против такой трактовки. Рамон не мог ее оставить — не здесь, не сейчас. Он мог бы уйти в любой момент за эти последние недели, начиная с того дня, как она объявила о своей беременности. Но этого не произошло.
— Мне жаль, что вам пришлось стать свидетелем этой сцены, — вновь заговорил Ксавьер. — Мой брат…
— Ксав, — прервал сына Витторио. — Эмили заслуживает объяснения, но его должен дать Рамон.
Лицо Ксавьера потемнело, и он пристально посмотрел на Эмили. Как и его младший брат, он был потрясающе красив, но было в его внешности что-то зловещее. У него были такие же широкие плечи и аристократические черты, но вот глаза — холодные и серые, они совсем не походили на теплые и выразительные глаза Рамона. Эмили вздрогнула. Стоило ли вообще сообщать о случившемся? Когда Рамон уехал, она, расстроенная и испуганная, вошла в дом. Ксавьер уже приехал, а Елена, увидев ее потрясенное лицо, тут же обняла и спросила, в чем дело. Прежде чем девушка успела подумать, она рассказала им обо всем, что произошло в кафе.