А в момент…когда его трясло и ломало от понимания как сильна ее ненависть и эта самая ненависть осела на зубах привкусом горечи…она вдруг начинала таять в его руках и гореть как тысячи костров вместе взятых. Его до безумия тянуло к ней, с такой непреодолимой силой, что он злился сам на себя. Трахал тогда танцовщицу. А сам смотрел на спину девчонки и на разметавшиеся по подушке белые волосы. Трахал и представлял себе, как однажды вот так же исступленно будет брать именно ее…брать так чтоб она кричала под ним от наслаждения и извивалась всем телом. Упрямая ведьма будила в нем то ураган ярости и самой грязной похоти, то лавину какой-то восхищенной нежности.
Альшита спасла ему жизнь…это заставило сердце взорваться бешеной радостью. Настолько неуправляемо сумасшедшей, что ему показалось он способен вскочить на ноги забыв о своих ранах и идти к ней…идти чтобы смотреть ей в глаза и спросить «почему спасла?».
Аднан хотел с ней большего, чем с другими. Ничто и никто не могли помешать ему взять ее в любой момент, но он не торопился. Это было слишком просто. Слишком не то. До нее его мало волновало, что он видит в женских глазах в момент, когда вдалбливается в покорное тело. Чаще всего это был страх и безоговорочная покорность. Обычно ему было этого достаточно если только ему самому не хотелось сожрать совсем иную эмоцию. Например, боль или подарить агонию наслаждения. В постели он мог быть как жесточайшим эгоистом, так и самым чутким, искусным любовником. И это никогда не зависело от конкретной женщины это зависело только от его собственного желания.
Есть те, кто после секса с ним страдали от жутких кошмаров и наложили на себя руки не выдержав жестокости, а есть те, кто охрипли от воплей экстаза и мечтали об еще одной ночи с царем Долины Смерти.
Аднан не привык сдерживаться, давал себе волю всегда, привык упиваться пиршеством страсти и брать все что может дать женское тело, включая душу, сознание, разум и даже жизнь. Если это интересно в данный момент.
Отнимал все что хотел и выбрасывал за ненадобностью или оставлял на потом. В Каире его ждали постоянные любовницы и молодая жена, которую выбрал для него отец. Для Аднана она ничем не отличалась от его содержанок разве что имела иной статус и должна была родить ему наследников. Он вспоминал о раз в пару месяцев и ехал исполнить свой долг, чтобы покинуть ее до следующей встречи, если спустя определенное время ему не сообщали о ее беременности.
Ни одна женщина не волновала Аднана как его новая игрушка. Ни одна не сводила с ума столь сильно. С Альшитой весь его внутренний мрак начинал рассеваться, словно там внутри становилось светло…но и с ней же он становился черным вязким как болотная вязь.