На троих у них был один пистолет и ружье. Ни охотиться, ни воевать они не собирались. Их задачей было побыстрее загрузить уголь – и назад на всех парах.
Покинули больницу через приемный покой, где крыльцо перегорожено баррикадой с колючей проволокой. Тут был высокий пандус, куда раньше въезжали «скорые».
Сейчас снаружи стоял их грузовик. Больница, хоть и называлась Центральной, находилась на окраине шахтерского города, который ныне населяли гротескные подобия людей и животных.
Тут было не так далеко до шоссе, которое шло на север. Как ручейки от реки, кое-где отходили от него гравийные дороги к предприятиям, дававшим когда-то главный товар этого региона, о котором слагались стихи и песни, которому возносилась хвала, как кормильцу. Уголь.
В последние годы его активнее добывали не в городах (под которыми запасы были истощены), а в сельской местности. Пробираться в темноте по убитой дороге, перегороженной разбитым транспортом, да еще на старом грузовике – удовольствие небольшое. Фары включили на самый минимум, чтобы не слишком выдавать свое местоположение.
До места добрались без приключений.
Ехали молча, стараясь особо не глазеть по сторонам. Все слова давно были сказаны, и других, кроме матерных, у них в головах не осталось. А те что толку-то повторять в который раз? Шибздец, он и есть шибздец.
Днем они не проехали бы и километра, не помог бы даже металл кабины. Зоркие глаза заметили бы их с неба. Что-нибудь бросилось бы под колеса, машина бы встала, и они были бы разорваны в мелкие клочья. Теми, кого лучше не называть.
Сухопутные твари гораздо менее опасны, чем летающие, но тоже могли встретиться. К счастью, и они более активны днем.
Вскоре показались знакомые всем троим здания Шахты. Основательно порушенные взрывной волной и частично выгоревшие.
Угольный склад не пострадал ни от вспышки, ни от самовозгорания – дожди, видимо, тушили, а все эти годы были сырее некуда. Особой жары не бывало, солнце почти не выглядывало.
Ветер год за годом засыпал его землей, теперь наверху кучи росла трава и карликовые деревья, такие уродливые, что все трое старались обходить их стороной.
Конечно, хранившийся под открытым небом каменный уголь из-за выветривания и окисления потерял в своих свойствах. Но для них сойдет и такой. Они не сталь собирались плавить.
Подкатили к самой куче, взяли лопаты и начали кидать.
При этом ружье всегда было под рукой. Конечно, работать в темноте тяжело, но свет только привлечет ночных тварей, а вовсе не испугает их. Даже фонарями старались зря не светить.
Работали молча, лишь ухая и кряхтя.