Только раз, когда вступило в больную спину, горный мастер позволил себе сказать, что он думает об этой поездке.
– Задолбало все. Чего таких старых-то послали? – проворчал пятидесятилетний мужик, отправляя в кузов очередную лопату черных комков. – Ведь есть и помоложе.
– Молодые пусть живут, – возразил Сиделец. – А нам уже по фигу.
Сам он явно не младше. И кашель у него такой, что еще десять лет назад думали – не жилец.
Хотя погрузка была еще не закончена, Михалыч залез в кабину и начал прогревать установку, из которой сразу полезли клубы дыма. Видать, что-то ему не понравилось, он высунулся и прислушался.
Действительно. Уголь исправно превращался в газ. Но мотор не запускался, только чихал.
– Кажись, движку капут, – предупредил товарищей Михалыч. – Я погляжу, а вы грузите.
– Ну, ты умник. Мы будем кидать, а ты будешь вид делать, – процедил сквозь зубы Лыков.
Любая работа со стороны кажется выполнимой за меньшее время. Светлая полоса уже появилась на горизонте, когда погрузка была наконец закончена. Но движок так и оставался мертвым. Весь в машинном масле, с непокрытой головой и без рукавиц, Михалыч в очередной раз перевел дух.
– Давай быстрее! – торопил его бывший охранник. – Я тут чьим-то обедом стать не хочу.
– Еще полчаса.
Но и через сорок минут мотор не заработал. Утро уже вступило в свои права.
– Вы, блин, глядите! – зашептал Баранов, указывая куда-то на горизонт. – Летят!
Они увидели в небе три черные точки.
– Атас! – произнес Михалыч и залез в кабину. Через секунду мотор, над которым он колдовал так долго, заработал.
– Садитесь, блин! Прорвемся, пока они квелые. Они еще не видят ни шиша.
– Ты че, под монастырь нас подвести хочешь? – заорал Лыков. Голос его дрожал. – Да они нас с дороги собьют и расклюют, как семечки. Спрячемся где-нибудь тут и пересидим.
– Точно, – согласился горный мастер. – Побежали! Тут устье всего в трехстах метрах. Пересидим в шахте до вечера.
И оба кинулись к низкой бетонной постройке.
Михалыч посмотрел вслед, сплюнул и выпрыгнул из кабины, что-то зло бормоча сквозь зубы. И пошел за ними.
Надшахтное здание конвейерного ствола было небольшим, не крупнее какой-нибудь каптерки. Несведущему и в голову не придет, что темнеющий проход уходит вниз, в огромные лабиринты горных выработок.
Ворота сорвало еще тогда, взрывом.
Не задерживаясь возле выхода, спустились по стволу, у которого был небольшой наклон, метров на пятьдесят. Свет с поверхности сюда уже не проникал. Тут ствол пересекался с одним из горизонтальных штреков (их соединяла сбойка), и была площадка – сход с ленты. Тут и остановились.