– От кого это – «от важного человека»? – поинтересовался голос.
– Шофера Ваней зовут, новый черный джип водит, – гнусил Шагинян.
– О Господи, тупицы – они и есть тупицы, – барственно забрюзжал Алтынов, и дверь открылась. Дальше все было делом техники, в результате чего Лёва был усажен на диван гостиной меж двух оперов. А у заспанной Светки, с её хорошо просматривавшейся из-под пеньюара умопомрачительной фигурой, изъяли мобильник и усадили её в кухне.
– Вы не имеете права лишать меня средств связи и права позвонить адвокату! – возмущенно крикнула она и перешла на свистящий шепот: – Да вы что-о-о, ребята, совсем законов не зна-а-аете? Сейчас ведь совсе-е-ем другие времена: права человека и всё прочее. Да вас же пе-е-ервых в тюрьме и сгноят!
– Да что вы говорите, Светлана Грантовна?
– удивился появившийся в дверном проеме Шварц, – а кто сгноит-то: ваш деверь Григорий Алтунян или замдиректора вашего агентства, тоже их родственничек? Но их самих уже два часа как допрашивают. И они дают очень ценные показания и по факту тендера космической аэрофотосъемки, и по присвоению сумм в особо крупных размерах.
– О-о-ой, не могу-у-у: Майн Мент, – всплеснула руками Света, – а при чем тут мы с Лёвой?
– Ну что же вы, Светлана Грантовна? – продолжал ерничать разозлившийся на кличку Шварц, – Мойдодыра читали, Муху-Цокотуху наизусть знаете. Уголовно-процессульный кодекс, как вы недавно признавались, и вовсе любимая книжка. А детективов вы совсем не читали?
– Чита-а-ала, – обиделась Света, – и читаю.
– Плохо читаете, – усмехнулся Шварц, – иначе давно бы поняли, что живете, работаете и дружите со сплошной уголовщиной и шпионской сволочью.
– Но… – Светка заткнулась – как споткнулась. Потом возвела на него свои глазки-изюминки и выдохнула: – Кто уголовники и шпионы? Лёва? Гриша?
Шварц молча смотрел в упор. Света продолжала перебирать:
– И шеф – уголовник и шпион? Ой, мамочки мои, что же это творится… – И тут же зачастила: – О-о-ой, Шварц, миленький, ничего, что я вас так называю? Арамис так здорово о вас рассказывал, так ваше благородство расписывал, что я вам очень доверяю, – трещала она скороговоркой, – Ну помогите, пожалуйста, а? Ну неужели мне опять по наивности в камеру лезть и потом всё начинать сначала? Что я – доверчивая дурочка, мне и так родители каждый день твердят. Ну что за год такой проклятый выдался? Сперва Арамис, потом Идочка, теперь вот вы – то есть я хотела сказать, ни свет ни заря пришли арестовывать. Ну, дайте мне вырасти наконец, а? Я все-все детективы перечитаю и без вашей инструкции улицу больше не перейду. Ну, пожалуйста, помоги-и-ите, а?