– Да вы заходите, рассаживайтесь, – вальяжно пригласил их объявившийся Вардан, мысленно приходуя официанток в свой список и указывая всем на диван и кресла. Женщины в недоумении расселись на краешках сидений. Никто из них прежде здесь не бывал, и они с интересом, прикидывая на свой вкус и возможности, рассматривали обстановку. Весь коллектив первой смены был на месте. Не хватало малости – Ано-Иды.
– Менты-то здесь зачем? – шушукались они, – налоговики пристали, что ли?
– А где Ида? – подала голос шеф-повар, – со вчерашнего дня её что-то нет… Впервые такое, чтобы без предупреждения уехала.
– Она вчера попала в автокатастрофу, – начал Шварц, и женщины заохали.
– Сах а?[150] – и, услышав ответ, запричитали точно так же, как давеча уборщица.
– Я вот что хотел спросить вас, – начал Шварц, выдержав приличествующую моменту паузу, – когда вы видели её в последний раз?
– Вчера утром. Она отперла кафе и уехала по делам, – ответила за всех шеф-повар.
– А ноутбук был при ней?
– В кафе она его не заносила – это точно, – встряла молодая официантка. – Она просто отперла дверь, постояла, пока мы вошли, села в машину и уехала. Может, был в машине? Она его никогда не оставляла в кафе.
– А позавчера? Она ведь имела привычку работать на нем в кафе?
– Позавчера точно был, но она на нем не работала – так, пасьянсы собирала. Но мне никогда не разрешала, – обидчиво откликнулась молодая.
– А когда уходила вечером, был при ней?
– Когда уходила, был не вечер, а глубокая ночь. И при ней был не только компьютер, но и артасаhманци[151], – хихикнула вредная официантка.
Мойдодыр – он не всегда помогает
31 декабря, утро
– Так мы пойдем, товарищ полковник? – поднялся Шварц.
– С Богом. Только особо не витийствуйте – ты понимаешь, – поднялся из-за стола Дядя Вова. – Держите меня в курсе.
– Держите меня в курсе.
– Угу, – согласился Шварц и направился к выходу.
Было еще только семь утра благословенного 31 декабря. Время, когда истово преданный культу Нового года постсоветский люд сладко спит в постелях. И предвкушает суетливый день и громогласную ночь вокруг разъятых на все деревянные вкладыши столов. Было темно и холодно, а лобовые стекла машин бригады облепили первые снежинки.
– Вы давайте на лифте, а мы с Шагиняном пешком поднимемся, – скомандовал Шварц, и гордый выбором шефа Шагинян засопел ему в спину.
– Кто там? – сипло раздался из-за двери возмущенный голос Алтынова.
– Я это, я, – добродушно отозвался Шагинян.
– Ты – это кто? – голос приблизился к двери, – ты знаешь, который час?
– Да мне в район нужно уезжать, а я к вам заехал, Левон Ншанович, чтобы посылку из Москвы передать от важного человека, – занудил Шагинян, имитируя лорийский акцент.