Как же это произошло? Произошло это очень просто. Когда в Тюмень явился Пепеляев со своим войском, с которым он благополучно отступил перед Красной армией, к нему явилась делегация от разных общественных организаций с требованием меня освободить. Требование делегации поддержали некоторые штабные офицеры. Это происходило в то время, когда Омск вместе с колчаковским правительством был отрезан от сообщения с Тюменью и другими городами. Это было тогда, когда генерал Пепеляев разуверился в прочности колчаковского правительства и сделал попытку организовать новое правительство из состава своего штаба. В это время он был либералом и старался завоевать себе симпатию со стороны своего войска и широких слоев тюменского населения. Передают, что, во время разговора, он даже сказал такую фразу: «Дело Авдеева является осиновым колом над могилой Омского правительства». Сказано либерально! Пепеляев в это время был либералом. Однако, либерализм его был до известных пределов, и это сказалось в его отношении ко мне: он освободил меня под поручительство нескольких лиц, которые на свой риск и страх ручались за меня в том, что я не буду заниматься агитацией в пользу Советской власти и не скроюсь от суда.
VI. Опять в капкан.
Прошла неделя со дня моего освобождения. Я все еще не мог прийти в себя. У меня было какое-то раздвоение личности: с одной стороны, я радовался свободе и начинал приспособляться к окружающей жизни; с другой стороны, я чувствовал себя связанным с прошлым, которое тяготело надо мной и точно тянуло меня к могиле. Скверное состояние... Не успел я еще от него отделаться, как вдруг моим поручителям было объявлено от начальника гарнизона, что я должен эвакуироваться из Тюмени вместе с другими. Правда, меня не объявили арестованным, но меня намерены были отправить в Тобольск на пароходе под надзором надежной охраны. Что мне делать? Если скрыться, то подвергнешь опасности своих поручителей, если же отправиться на пароходе в Тобольск, то мне грозит опасность подвергнуться расправе или в пути, или в самом Тобольске. После некоторого колебания, я решил рискнуть своей жизнью и отправиться в путешествие вместе с белыми, с тайной надеждой при первой возможности избавиться от плена. Дочку свою я поручил одному доброму семейству, при чем это было сделано с некоторыми предосторожностями для того, чтобы ее не могли найти колчаковцы и взять ее в заложницы. Перед отправкой на пароход я успел
№ 4-5 В КРОВАВОМ ОМУТЕ 333
съездить на холерное кладбище, где был похоронен труп моей расстрелянной жены. Колчаковцы запретили хоронить труп Ольги в другом месте. Они хотели этим «опозорить» в глазах массы стойкого борца за рабочее дело!.. Но это им не удалось, и после падения колчаковщины тюменские рабочие сумели увековечить память об Ольге созданием библиотеки ее имени на одном из заводов.