— Ну и жара, — сказали хором. Фотий рассмеялся. Напившись, поставил кувшин рядом. В ангаре гремел Пашка, насвистывая.
— Новости с Северного полюса, — доложила Ника, — Василина женится на Мите, ну наоборот, ты понял. Женька сотоварищи все утро спасали рыб, вытаскивали их из луж на песке и выпускали обратно в море. А за бухтой, у выхода в степь, представь, пересох родник. Все камыши пожелтели.
— Тростник, — поправил Фотий. И сел, уставился на жену.
— Как пересох? Совсем? Ника пожала плечами.
— Так сказали, в магазине. Сказали, первый раз такое. Там бочажина, туда коров не гоняют, потому что мокрая трава вредная какая-то…
— Я знаю. Дальше. Ника насупилась, слегка обижаясь. Но договорила:
— Зато дальше, вокруг, всегда зелено, даже в жару. Так вот, сейчас все там сухое. И камыши, ну тростники, все высохли.
— Плохо, — Фотий снова лег, протягивая руку, обнял ее за талию, — не обижайся.
— Может, просто вода ушла ниже, — предположила Ника, — да чего ты расстроился? Там никто не пользует ее. Осенью будут дожди, вернется.
А ты знаешь, что Беляш удрал? Вот здорово, да?
— Никуся, ты не ходи одна. Далеко не забирайся. И не ходи к дому в степи, хорошо?
— Хорошо. А что там? Я видела, вечером как-то, там костер горел, с другой стороны. Может, хиппи какие?
— Не подходи к нему, ладно? Обещаешь? Ника, улыбаясь, взъерошила короткие выгоревшие волосы.
— Обещаю. Мне нужно картошку чистить. Алене помочь. Ты иди поспи, еще пару часов все будет мертвое, такая жара.
— Один? — ужаснулся Фотий и накрыл лицо рукой, демонстрируя отчаяние.
— Один, — непреклонно сказала Ника, — ибо нефиг, у меня скоро сын встанет, а мы там, будем с тобой, гм, спать. Я уж лучше к Алене. От греха.
Ночью Нике приснилось, что Васька привезла ей в подарок новые простыни — из чистого гипса. И теперь они с Фотием лежат скованные мокрым тяжелым подарком, она пытается пошевелить рукой, но не может ее поднять и вдохнуть не может, и даже на глазах лежит толстая жаркая пленка. Пугаясь, Ника замычала, и с трудом втягивая тяжелый воздух, открыла глаза. На стене мерно тикали старые часы. По виску бежала щекотная струйка теплого пота. Тяжело дыша, она смотрела в потолок. Шевельнула рукой — отбросить влажную от пота простыню, но та давно уже валялась на полу. Фотий сказал, зимой обязательно поставим кондишен в маленьком доме. Но то, если будут деньги, а это еще бабушка надвое… Медленно поворачиваясь, увидела рядом с собой пустое пространство.
Мужа не было. Ника прикрыла глаза и задышала мерно, стараясь заснуть. С самого утра полно работы, надо выспаться. Сейчас он вернется и тихо ляжет к стене, перекидывая через нее большое тело, стараясь не тронуть, чтоб не добавлять жара. Ей казалось, всего минуту провела в полудреме, но когда снова открыла глаза, за окном неярко подступал к распахнутым стеклам свет, еще еле заметный. А Фотия не было. Ника медленно села, оглядываясь. Предутренняя тишина от сонного чириканья птиц казалась еще более полной. Только начали. Еще какое-то время будут вскрикивать и замолкать, чтоб потом зайтись в утреннем гомоне. А после — выйдет солнце. В тихом дворе послышались шаги. Скрипнула дверь. Слушая, как шаги приближаются, Ника легла и закрыла глаза, недоумевая. Наверное, надо просто спросить. Но он так тихо вошел, не хочет будить ее. Или не хочет, чтоб знала — его не было почти всю ночь? После недолгой тишины подался матрас, рука коснулась ее плеча, теплый воздух поплыл и снова замер. Поворочавшись, Фотий еле слышно кашлянул, сдерживаясь.