— На дискарь сегодня пойдем?
— Вот, — удовлетворилась Ленка, вытаскивая из кармана еще один шарик и суя его Оле, — вот это нормальные речи, пойдем, да. Рыбка, дуй.
— Да дую я, — покорно сказала Оля, и открыла рот, набирая воздуха.
— Дадуюя, — обрадовалась Ленка, — о, какое слово!
И они пошли дальше, таща Викочку со связкой белых, желтых и синих шаров.
На углу толкались старшеклассники, и ближе всех, ярче всех, передвигался, закрывая толпу собой, быстрыми сильными движениями, Санька Андросов, и за ним мелькала соломенная голова Олеси. Обойдя Саньку, Олеся быстро пошла навстречу, встряхивая подвитыми кольцами волос, рассыпанных по плечам светлого плаща, такого длинного, что мини-юбка казалась совсем крошечной.
— Привет, — поздоровалась сразу с троими и тут же подхватила Ленку, утаскивая в сторону.
— Ленок, тут завал полный. Прикинь, Кочерга с отпуска вышла, и сразу сюда, падла старая, не могла уже в школу после каникул, как все нормальные тетки. У тебя сумка есть?
Ленка развела руками, в одной — шарик на суровой нитке.
— Все в карманах.
— Херово, — Олеся подняла выше цветной пакет, импортный, с яркими розами и английской надписью, — прицепится, сволочь.
— Еще чего, — возмутилась Ленка и отобрала пакет, вешая на локоть, — обычная авоська, чего к нему цепляться-то, совсем ума нет?
— У Кочерги? — Олеся засмеялась, пальцем осторожно вытерла уголок накрашенных губ, — откуда у нее ум? Ты у девятого бэ спроси, она у них полгода классную заменяла. Слушай, может Саньке отдать, а то ты вообще вон — в чухасах пришла, да еще пакет этот.
Олеся взяла Ленкину руку своей, холодной и крепкой и потащила ближе к толпе.
— Да ну…
Но еще раз возмутиться Ленка не успела. Из-за пиджачных и курточных спин вывернулась низенькая квадратная фигура в сером плаще с алым пятном на отвороте. В такт быстрым шагам тряслись вокруг толстых щек пегие кудряшки. И прицельно смотрели почти белые яростные глаза с квадратно-неровного лица землистого цвета.
— Кат-ко-ва! — раззявился черной дыркой рот, выталкивая слоги в такт топанью, — я-ви-лась! На-ша! Кра-сот-ка!
Ребята позади завуча Инессы Михайловны притихли, девочки незаметно застегивали плащи, одергивали куртки, ребята придвигались ближе, с интересом глядя на Ленку.
Кочерга утвердилась в паре метров, медленно оглядывая тугие ленкины джинсы, короткую нейлоновую курточку (Ленка укоротила старую, в которой пробегала в школу несколько лет, и пришила по талии самовязанную резинку) и завитые мелким бесом по случаю праздника пышные волосы.
— Та-а-к, — проговорила Инесса злорадно, — та-ак… И совести у таких вот хватает, в великий день победы революции явиться на торжественное шествие, как… как…