Потрепав по мягкой спине Иссу, почти легла, заползая под изъеденный ветрами камень, напоследок посмотрела вверх, уже зная, что увидит.
Днище флагманского корабля, казалось, заполнило небо над лощиной, нагоняя внутрь темноты. В полумраке, полном скрипа снастей и шорканья дерева об выступы камня, почти над ее головой проплывал короткий массивный трап, укрепленный вдоль борта, — несколько деревянных ступеней, на нижних — двое вооруженных мужчин в черных доспехах. А выше их, держась рукой в латной рукавице за канат, стоял он — великий воитель Вест, тоже в черной кольчуге, накрытой до пояса пластинами металла, над невидимым в сумраке лицом белели короткие волосы.
Ирина закрыла глаза, чтоб не позвать его взглядом. Старый урод. Тех, с кем он беседовал хотя бы раз, он может найти не глазами, сердцем.
Ее сердце билось быстро, мешая дышать. А вот теперь совершенно необходимо проснуться, испуганно думала она, ощущая себя неповоротливой и огромной, как набитый тюк, который виден всем, даже в темноте, созданной движением небесного парусника. Проснуться!
— Ты, — упало сверху насмешливое слово.
— Исса, — прошептала Ирина, шаря рукой в траве, — Исса!
Пальцы нащупали короткий мех. В уши ударил мерный стук.
— Ира! Ты спишь все?
— Я, — голос пискнул, срываясь, она откашлялась, садясь и взмахивая рукой. С хлюпающим звоном брызнула об пол уроненная кофейная чашка.
— Сейчас… я…
Открывая двери, даже улыбнулась оживленном улицу Натальи.
— Ну, ты горазда дрыхнуть. Вчера перепила, что ли? У тебя мобильный звонил, я испугалась, может, думаю, случилось что. Новости не знаешь? Васька наш с катушек съехал. Загнал Ленку в скалы и поранил ножом, пытался скинуть в воду, там, в камнях, где тягуны. Упала бы, расшиблась в момент. Ты чего?
Ирина быстро одевалась, натягивала джинсы, суя ноги в кроссовки. Кидая на плечи куртку, вышла, тесня удивленную хозяйку.
— Он еще там? Или увезли уже?
— Да кому нужен. Домой увели, проспится, оклемается. А Ленку отправили в медпункт, у нас там сестричка молодая, аж разревелась, руки трясутся, но ничего, справилась, швы наложила. А тебе он зачем? Куда ты?
— Кошка, — сказала Ирина уже у ворот, — Наташ, присмотри, чтоб никто не обидел, ладно? Я их заберу, в город.
— Ладно, — Наталья с удивлением смотрела, как за распахнутыми воротами, позолоченными закатным солнцем, быстро удаляется спина в наброшенной куртке. Пожала плечами и направилась в сторону кухни, отрезать для кошки с котенком пару кусков курятины. Раз уж гостья так за них переживает.
* * *
В большом неуютном дворе было именно так, как представляла себе Ирина — много старого хлама, сваленного неопрятными горами. Ржавые части автомобильных корпусов, пробитая стиральная машина без дверцы, какие-то шестерни размером с колесо, и тут же завалы облысевших резиновых шин, загаженные птичьим пометом — среди ветвей старой акации трещали, перекликаясь, воробьи. На штакетнике, украшенном фестонами ржавой проволоки, болтались связки пластиковых бутылок с мутными донцами. Но сам домишко был аккуратно побелен, вокруг двери выведены синькой крупные неловкие завитушки. И внутри было жалостно чистенько, не потому что совсем бедно, а видимо, Ленка постоянно убиралась за вечно пьяным мужем, истирая полы и жесткие вылинявшие паласы.