— Первое: отказаться от Кеорсена. — Тонкие губы снова растянулись в улыбке, на этот раз хищной. — Хватит злить Совет своим посягательством на сильнейшего из нас. Дай ему связать себя с достойной демоницей.
Я хмуро глядела на демона, отчетливо замечая, насколько ему нравится происходящее: мое положение плененной и его власть. Интересно, понимает ли он, что Совет лишит его этой дутой власти, как только перестанет нуждаться в услугах посредника?
— А второе условие?
— Выйти за меня замуж, — еще сильнее оскалился Вирсейр. — По сути, сделать то, что и так должна была. Наши семьи окажутся в выигрыше, Совет успокоится, а Верина и Кеорсен станут прекрасной первой парой — гордостью и цветом мира высших.
Не сдержавшись, я хмыкнула:
— Неужели ты так жаждешь подняться хоть на ступень, что готов связать себя с полукровкой?
— А почему нет, Рея? Глупо отказываться от столь удачной возможности, а я себя глупцом не считаю.
С языка почти сорвалось дерзкое «напрасно», но я сдержалась. Не стоит накалять обстановку, лучше от этого точно не станет. По крайней мере, мне.
— И почему же ты думаешь, что я соглашусь? — спросила с полуулыбкой.
Если бы не разделяющая нас решетка, не тонкий тюфяк, слабо защищающий от тянущего понизу холода, не моя усталость, можно было бы представить, что мы сидим в гостиной одного из родовых замков. Пьем чай или вино и ведем почти светскую беседу.
— Совет успел изучить тебя, колючка Рея. На твою покладистость никто не рассчитывал, потому было решено помочь тебе сделать правильный выбор.
Я напряглась. Торрел же выпрямился, отошел на несколько шагов вглубь коридора и взял со стола какой-то ларец. Довольно крупный, с полукруглой крышкой.
Недоброе предчувствие затопило мысли, как разошедшаяся в полноводье река. Оно же подтолкнуло меня подняться, хватаясь за влажную стену в попытке удержать равновесие — за долгое время сидения в одной позе ноги онемели, и доковылять до решетки.
— Гляди, что у меня есть, — улыбнулся Торрел. Развернул ларец к себе, открыл его и выудил оттуда чашку.
Я моргнула. Что? Что за ерунда? Он издевается?
Но потом пригляделась. Из голубого фарфора, с тонкой окантовкой из белоснежных цветов чашка казалась очень знакомой. Узнавание замаячило на краю сознания, словно юркая лента. Я почти ухватила ее за юркий край, но Торрел спрятал вещицу обратно в ларец.
— Ладно, а если так?
Теперь из деревянных недр появился тонкий блокнот для рисунков. Его я узнала сразу. Дернулась, не отдавая себе отчета, и попыталась выхватить драгоценные листы из рук демона. Но тот увернулся.