Легонько касаюсь его руки.
— Так в чем же дело, что вас так волнует?
Гранд вздрагивает и резко убирает руку.
— Вы! Вы и ваша жизнь волнуют меня.
Так я и знала, опять какая-то срань! Ну что ж такое-то! — Чуть не выкрикиваю вслух.
— Согласно плану вашего человека, — Кендор чуть приобнял меня и развернул к площади.
— Вы с этим сбродом, — он провел рукой по той части, что занимает моя армия, — встанете в центре, против рыцарей Феррана. Мои парни против рыцарей Грозовых облаков, ополчение против наемников. Пока вы сдерживаете рыцарей Огня, мы прорываемся сквозь порядки Силая и заходит Феррану в тыл.
Странно, но я пока не вижу причин для волнения, поэтому довольно бодро заявляю.
— Звучит неплохо. Хорошо, так в чем закавыка?
Кендор смотрит на меня как на блаженную.
— Вы вообще видели когда-нибудь атаку тяжелой кавалерии?
— Нет, а что?
— А то, что они все, — он опять обвел рукой мою армию отверженных, — они все уже покойники. Еще стоят, машут руками, болтают между собой, но на самом деле они уже обречены. Им осталось жить в лучшем случае несколько часов.
Вот те на, — задумываюсь, — так мрачно мне вся картина еще не виделась. А Ристан то хорош, записал меня в смертники и даже не соизволил спросить моего согласия.
Гранд расценил мое молчание как сомнение.
— Поверьте, рыцарь в магической броне практически неуязвим для простого железа. Они задержатся ровно настолько, сколько надо, чтобы растоптать и порубить ваш сброд.
На моем лице, видимо, написан немой вопрос — и что же мне делать?
— Еще есть время все переиграть, — Кендор разгорячился. — Вы со своей толпой уходите на фланг против наемников, а я встречаю Феррана в центре.
Я совсем запуталась, если можно так, тогда почему выбрали план Ристана? Воистину, чем меньше знаешь, тем легче жить, во всяком случае, хоть голова не будет болеть перед смертью.
Мои попытки разобраться, вдруг нарушил голос Счастливчика.
— План господина Гранда всем хорош, вот только он забыл добавить, что шансов на победу тогда нет совсем, даже теоретических.
Перевожу взгляд с одного на другого. Кендор, видимо, в душе согласен с Ристаном, он на мгновение отводит глаза, но затем вновь вспыхивает.
— Ну, хорошо, предположим, вы правы, но я все равно не могу вам позволить рисковать ее жизнью.
Они спорят теперь так, словно меня здесь вообще нет.
— Если для победы надо угробить всю эту толпу, ладно, мне все равно, но королева должна быть под защитой моих рыцарей.
Ристан стоит бледный как смерть.
— Королева вправе сама решить с кем она пойдет в бой.
— Ну, наконец-то! — Мой голос полон сарказма. — Хоть кто-то додумался до простой истины.