— Ты не понимаешь, как мне тяжело! Я разрываюсь! Как мне это терпеть? Может, лучше уйти? — Орал он.
И девушка, ругая себя за несдержанность, просила прощения.
* * *
А осенью родился маленький Сережка. Имя — единственное, что она знала о малыше. А еще то, что он чем-то серьезно болен.
— Ребенок — это святое. — Говорил молодой отец.
И Маруся соглашалась ждать столько, сколько понадобится. Пока он вместе с Натали занимался лечением сына и объезжал лучших врачей страны, она гуглила сложное название заболевания, искала о нем полезную информацию и старательно выписывала всё, что может пригодится.
* * *
— Марусь, ты совсем перестала улыбаться. — Допытывалась до нее Марго. — Что происходит?
И та с неохотой созналась, что сошлась с Витей обратно.
— Ну, и дура!
— Знаю.
— Девушки они как платки. — Учила напарница. — Бывают цветастые, яркие, шелковые: они гладкие и тонкие, совершенно не греют. Бывают колючие, как неуютный шарф. Бывают теплые и мягкие, как шаль. Домашние. С такими лучше всего. А ты как полиэтиленовый пакет — прозрачная уже вся. Даешь себя мять и топтать, осталось только на помойку выбросить.
— Это неправда!
— Разумеется. Скажи лучше, чего ты еще ждешь? Тебе самой это надо? Чтобы он ребенка больного бросил и к тебе ушел? Тебе хорошо от этого станет?
— Я о ребенке и думаю. Он обязательно выздоровеет, уже пошел на поправку, я о его болезни много читала. Мы…
— Марусь, нельзя в отношениях приносить себя в жертву! Да пошел он подальше твой этот Витя! — Не выдержала Марго.
— Он не виноват, что так вышло. — Сама не верила себе Еникеева.
— Если ты и дальше собираешься быть такой дурой, тебе придется стать сильнее — чтобы терпеть!
* * *
И она терпела. Поддерживала Витю, как могла. Всегда была готова выслушать, когда он звонил, всегда готова была приласкать, если ему требовалась разрядка.
Перед своим днем рождения Витенька принес к ней в квартиру… лыжи.
— Это что? — Спросила Маруся, отходя вглубь прихожей.
— Подарок. — Радостно отрапортовал он. — Решил себе сделать на день рождения. Пусть пока у тебя постоят, а то Натали вечно нервная с этими больницами. Узнает — с говном меня сожрет.
И лыжи стояли в углу до того дня, пока Виктор не прибежал за ними весь взмыленный. Со счастливым видом взвалил на плечо и унес. А в день рождения так и не позвонил. Хотя Маруся ждала его звонка до полуночи. Ждала, что он заглянет — да хотя бы на пять минут. Чтобы она могла подарить ему подарок, который так долго выбирала, поздравить, пожелать что-то. Но он не пришел.
«Наверное, ему не до этого. — Думала она. — Когда ребенок болеет, сердце не на месте».