— Я знаю! — прошипела я, отдергивая руку.
— Нужно скорее валить отсюда, пока ты нигде не наследила.
— Он, — я кивнула в сторону тела на полу, — умер, потому что знал кое-что. И я хочу знать, что именно.
— Мы этого не знаем, — спокойным тоном ответил Тимофеев, разжал мои пальцы, забрал полотенце и положил на место. — Пошли отсюда.
— Не сейчас, погоди.
— В кого ты такая неугомонная?!
— Ты не понимаешь! — прошептала я, хватая его за руку.
— Пошли скорее отсюда, — он потянул меня к выходу.
Я остановила его и повернула к себе, чтобы он мог прочитать по губам:
— Его убили, я это точно знаю!
— А если нет?
— С чего бы этой пивной бочке, у которой полный шкаф пустой пивной тары, мыть за собой чашку от кофе? Он бы просто ее бросил в раковину. Только если кофе не был отравлен кем-то, кто приходил сюда! Убийца отравил его, вымыл чашку и убрал ее в шкаф. Чтобы всё это выглядело, как сердечный приступ или передозировка лекарствами. Вот увидишь, на этой чашке не найдут не единого отпечатка!
— Следствие разберется, — твердо ответил Тимофеев, сжав мою ладонь в своей. — Нам здесь быть не нужно. Это ты понимаешь? Если нас здесь застукают, это только всё усложнит.
— Но он лежит в той же рубашке, что и был вчера! Это значит…
— Что?! — гневно выпучил на меня глаза Тимофеев.
— Прости, — спохватилась я.
— Когда ты собиралась мне об этом рассказать?! И что еще ты от меня скрыла?!
— Да, я была здесь вчера. Задавала кое-какие вопросы, представившись журналисткой. Понимаю, что была не осторожна. Это очень глупо. Но… Прости, я должна была сказать тебе.
— Да уж, должна была, — бросил он, направляясь к двери.
Закрыв дверь локтем до щелчка, он раздосадованно потрепал себя по волосам и повернулся.
Во рту у меня пересохло.
— Давай всё расскажем полиции, — тихо предложила я, — нам обязательно поверят.
— Как ты собралась им объяснить своё присутствие в этой квартире вчера? И моё сегодня? Ведь ты — заинтересованное лицо! Что бы ты им ни сказала, они сведут всё к тому, что это ты его пришила, заметая следы.
— Черт! — эти слова привели меня в ужас.
— Сутки не прошли, как я с тобой связался, и уже влип по самые уши! Ты должна была мне всё это рассказать вчера, Саша!
Первый раз он назвал меня по имени. Это звучало чрезвычайно приятно даже в такой ситуации. Тимофеев направился к окну гостиной и осторожно, стараясь не показываться, осмотрел улицу. Рамы на окнах были деревянными, не так давно тщательно выкрашенными в белый цвет. Форточка приоткрыта на пару сантиметров. Аккуратно выглядывая из-за выцветших штор, висевших по бокам, он фиксировал каждое движение возле подъезда.