— Юра, чего ты пришел? — спросила торопливо, негромко и сделала шаг к нему.
— Ничего. Я ждал. Святое мое слово — ждал.
— Ой, с того времени ждал? — вырвалось у Кати. И оттого что Юра промолчал, стало жаль его. Она беспокойно оглянулась, нежно и благодарно посмотрела на него.
Шофер, обычно разговорчивый, молчал, исподлобья глядя на нее, и взгляд этот, молчание действовали на Катю сильнее слов. Она подошла к нему и спросила:
— Обиделся?
— Обиделся, — ответил шофер, помедлив, и, отвернувшись, звонко хлопнул себя по сапогу.
— Ой ты, — засмеялась Катя и направилась к лавке.
Подождала, пока он подойдет, и села. Он посидел некоторое время на расстоянии, потом подвинулся ближе и положил руки ей на плечо.
— Ты чего? — спросила она тихонечко и незаметно придвинулась к нему.
— Ничего, — ответил он, неожиданно обхватил ее голову руками и сильно потянул к себе, ища губами ее губы, и не успела Катя опомниться, как с ужасом ощутила, что по ее животу шарит холодная рука.
Она вскочила, вся задохнулась от бросившейся в лицо крови.
— Ой, Юрка, ты дурной такой! С тобой прямо и посидеть нельзя…
Шофер молча сидел на лавке, опустив голову; в его понуро склоненной фигуре было что-то укоряющее, и Катя больше не садилась, а стояла рядом, все еще с брезгливостью ощущая, как по теплому животу (от только что случившегося) бегают мурашки.
— Я пойду, — сказала она.
А уходить ей вовсе не хотелось. Обыкновенное любопытство разбирало ее, боязнь ни за что ни про что обидеть человека удерживала.
— Куда? — спросил Юра, вытащил сигареты и закурил.
— Ой, не кури! Дядь Вань увидит! — испугалась Катя, оглядываясь.
— Ладно, — лениво ответил шофер, смял сигарету и выбросил. — Спать пойдешь? А где, если не тайный секрет, спишь, красавица? Возьми меня с собой, стеречь буду.
— Ты чего, Юрка, дурной, что ли, совсем — такое плести?
— Ну, да оно же кругом темно. Куда же я пойду? Мне вон в соседнюю, считай, деревню переть. А как заблукаю? А? Кто отвечать, красавица ты моя, будет? А? Что? Бог наложил вето.
— Ой, как же быть, Юрка? — спросила Катя, боясь, что услышит старик. В ней самой, чувствовала она, словно что-то закипало, и каждая ее жилка напряглась, расправляя заснувшие было пружинки. — Как же ты-то? Юра? Ведь и правда дороги не найти.
— И то, — повторял в ответ шофер, взял Катю за руки и осторожно потерся щекой о ее щеку.
Катя задумалась, попросила его подождать и ушла, стукнув калиткой. Она осторожно прошла в дом, постояла в сенях, отворила дверь, прислушиваясь, не храпит ли старик. Цвиркал сверчок в углу, чуть слышно похрапывал старик. Катя хотела было прикрыть дверь, как услышала голос: