Когда Ирина заснула, ей приснилось, что она танцует на каком-то странном полу, а потом он превратился в волны, и она провалилась в них. Потом откуда ни возьмись явился дирижер и стал махать палочкой, которая вдруг улетела от него, и он стал за ней гоняться, а палочка все время от него уворачивалась и не давала себя схватить. Во сне Ирина пожелала увидеть Вольского, но вместо него явился хмурый Опалин и зачем-то принес ей коробку, в которой оказалось не ожерелье, а комок червей, так что балерина содрогнулась от отвращения. Потом она очутилась на сцене, и занавес бесконечно закрывался, после чего стал опадать на нее мягкими складками. Но когда она пробудилась утром, она уже ничего не помнила и велела Глаше подавать завтрак — как обычно, только вареное и ничего жареного.
По-моему, для женской фигуры допустимо одно из двух: либо она должна быть сплошь закрыта, либо — сплошь открыта.
Балетмейстер Александр Горский
— И не надоело тебе питаться одним кофе глясе? — спросила Мила у подруги, когда официант принес Маше ее заказ.
Ресторан был почти полон, оркестр выпиливал что-то бодрое и трескучее, несколько пар кружились в танце. Мила прекрасно знала о денежных обстоятельствах своей знакомой, но все же не могла удержаться.
— Мне нравится кофе глясе, — ответила Маша.
Она говорила правду — но кофе, пожалуй, был единственным, что нравилось ей в окружающей обстановке. Экзотическое пальмы, хрустальные люстры, ломаная мелодия, услужливые официанты с внимательными взглядами, публика — все наводило на нее тоску. Вероятно, в другой компании она могла бы наслаждаться и мелодией, и пыльной зеленью пальм, и вообще всем на свете. Но приходилось терпеть общество Милы, которая была ей антипатична, и изо всех сил скрывать свою неприязнь под маской скромности, чтобы не потерять ее расположение.
— Ты, Маша, смешная, — объявила Мила, не слишком ловко разрезая котлету де-воляй. — Ты все думаешь, что честным трудом в этом мире ты чего-то добьешься. Ловчее надо быть, понимаешь? Сколько ты статей уже напечатала?
— Штук пять, — ответила Маша, подумав. — Или шесть.
— И что? Разбогатела? — Мила хихикнула и доверительно наклонилась к Маше. — Мужа надо искать, а не работу, понимаешь? Хорошего мужа, при котором можно жить, как сыр в масле.
Маша почувствовала, что от нее требуется ответная реплика, и с деланной горячностью ответила:
— Думаешь, я об этом не думала? — Фраза получилась корявой по построению, но Маше было не до грамматических тонкостей. — Так ведь нет никого. Все приличные мужики уже женатые.