Прошло несколько минут. Понемногу становилось светлей, солнце медленно поднималось в небо, озаряя своим светом город. А упавший к её ногам мужчина продолжал сокрушаться по поводу содеянного.
— Спасибо, что освободили, — наконец успокоившись, в последний раз вымолвил, поднявшись с колен, вытирая слёзы с раскрасневшегося лица. — Как же я виноват во всем этом. Мне не искупить своих грехов ни перед Богом, ни перед людьми, но вы.… Вот, — протянул Марии достаточно крупное распятье, на длинной толстой цепочке. — Он принадлежал Жанне, молю вас, госпожа, возьмите его в качестве благодарности за помощь. За то, что отомстили за неё и с миром упокоили душу Пьера.
— Нет.… Я не могу…
— Возьмите. Моя дочь была бы рада отдать его вам, — схватив девушку за руку, он вложил в неё распятие.
Смотря, на вяло уходящего мужчину, Марии стало не по себе. Все его слова оказались чистыми и сердечными. Его благодарность шла из самого сердца, но вместо облегчения она почувствовала одну сплошную вину. Прекрасно понимая, что уходивший от неё мужчина наконец-то освободился от терзающего его сердце груза, она не могла разобраться в своих собственных чувствах. Почему же ей настолько неприятно от его благодарности?
Взобравшись на Тайн, Мария поспешила догнать остальных. За это время те, уже успели отскакать на довольно приличное расстояние, от чего у девушки получилось увидеть своих спутников только на проселочной дороге. Переведя дыхание после скачки, она снова вспомнила о распятии. Твёрдые края болезненно впились в ладонь, заставляя, разжав пальцы, освобождая руку от поводья.
— Хорошо сделан, — отметил Михаэль, поравнявшись с ней. — Ручная работа. Должно быть, ни одна неделя на него ушла. Это он вам его дал?
— Поблагодарил за Пьера и Жанну. Сказал, что мы их освободили. Вот только, — усмехнулась, продолжая смотреть на красивое распятье, — почему-то его слова вместо облегчения заставили испытать вину.
— На этот вопрос вы и сами знаете ответ, — глядя вперёд Михаэль, отвернул от себя любопытно лицо Рене, что всё это время жадно впитывал каждое их слово. — Всё из-за того, что вы сделали это не из жалости к его умершим детям, а из ненависти к демонам.
— Так и есть. И поэтому, как бы я ни старалась, всё равно не могу принять его благодарность.
— Просто вы не лицемерите. Было бы куда хуже, если бы вы начали воспевать себе похвалу, превознося и прославляя свои деяния ложью во спасение жизней. В любом случае, он сам дал его вам. По своему собственному желанию. Так что поступайте с ним как сами того пожелаете.