У нее хоть и отдельный кабинет, но стены тут практически картонные и слышимость просто потрясающая.
— А как тогда? — Финн умудряется орать шепотом. — Ты говоришь, что с работой это никак не связано, но как ни посмотри, все одно к другому. Как ты можешь ему доверять? Я уверен, он соблазнил тебя, чтобы разрушить твой проект. А я не хочу, чтобы какой-то козел разрушил твою карьеру, а заодно и жизнь.
Друг смотрит на нее с невиданным доселе упрямством, а Рей шумно выдыхает через нос, чувствуя, что не в состоянии повторить сказанное в сотый раз, и что, если он откроет рот, чтобы исторгнуть хоть еще одно предположение об их с Кайло отношениях, она отлупит его ближайшей папкой с документами.
— Ну объясни, пожалуйста! — Финн умоляюще складывает ладони. — Как ты можешь ему доверять?
Она понимает, что вопрос подразумевается как риторический, заводящий ее в тупик, где она будет окружена беспочвенными аргументами, такими как: «Мы любим друг друга» и «Он не такой!», но на самом деле ей ведь есть что сказать…
— За слив Сноука правоохранители отпустили его отца — это была сделка.
Финн открывает рот. Потом закрывает.
Потом скребет затылок.
— Да ну…
— Я там была. А еще он не позволил Сноуку украсть мой проект.
До сих пор пребывая во взбудораженном от ссоры состоянии, но все же ощущая вкус победы и торжества, Рей садится за стол. И ей ничуть не хочется облегчить муки друга, поэтому она продолжает смотреть на него с сердитой обидой.
Никаких извинений за вчерашнюю выходку он, конечно же, ей не принес. Да еще и вломился в ее же кабинет, требуя объяснений. Как помешанный на опеке старший брат.
Хотя о последнем она может судить только по тому, что видела в кино.
После ее слов Финн заметно стушевывается.
— Так ты… э… типа уверена в нем? — неуверенно бубнит он, избегая встречаться с ней взглядом.
— Как в себе, — Рей отвечает твердо и уверенно. — Или в тебе.
Финн оттаивает и усмехается, и она тоже не может сдержать ответной улыбки. Ей не нужны советчики — она всю жизнь полагалась лишь на себя, но все же, наверное, здорово, что за нее есть кому беспокоиться.
— И что, совсем никто не знает про вас? — почувствовав вернувшуюся непринужденность общения, он подтягивает из угла кабинета стул и седлает тот задом наперед.
— Кроме Леи — никто, — ее тон предельно серьезен. Она хочет, чтобы друг проникся важностью ситуации.
Финн присвистывает, а потом добавляет обиженно:
— Уж мне-то могла сказать, да? От меня у тебя не было причин что-то скрывать.
— Серьезно? — Рей разводит руками. — Вот ни одной причины?
— Ну… Но в итоге же разобрались? Вот у меня от тебя секретов нет.