Под таким же, самым естественным предлогом, Борис Круглов решил выйти, чтобы осмотреться.
Невольно поймав себя на том, что повторяется, уже разок «потуалетничав» в скверике у проходной горевшего Химического завода:
— Только иного ничего и теперь просто не приходило на ум.
Тоже решил он попросить листок-другой у «богатого» обладателя художественной книжки, которого окружающие, смотря по степени приближённости к «пахану», то уважительно называли Михаилом Терентьевичем, то «Сметаной» по его фамилии Сметанин.
Правда, Борис Круглов обошёлся без того и другого обращений, когда решил обратиться с просьбой выдать и ему «по личному безотлагательному делу» уже прочитанную страницу:
— Не найдётся ли и для меня части усвоенного, Вами, текста?
Тот не возражал.
Щедро выдрал несколько страниц и снова углубился в чтение, обещавшее и другим будущую выручку в подобной же надобности.
Получив своё, Борис Круглов вышел в долгий и не слишком освещённый, больничный коридор.
— Тоже, — как оказалось. — До отказа переполненный пациентами, нуждавшимися в излечении.
На раскладушках и предметах, чем-то напоминавшим всевозможные лежанки, а не просто привычные в таких учреждениях кушетки, больные лежали по обе стороны коридора.
Судя по всему, несказанно завидуя тем:
— Кому повезло больше уже от того, что досталось на время избавления от болезни, настоящее место больного в просторной освещённой палате, а не в этом «проходном дворе».
Тут Круглов понял, что действительно проспал почти сутки:
— Стоял уже поздний вечер!
Так как в полный накал горели все, имевшиеся, редкие потолочные люминесцентные фонари, а замазанные бледной краской стёкла на окнах могли уже и не скрывать того, что творилось по ту сторону стен изолятора инфекции.
4
Имелся, впрочем, куда более веский и осязаемый признак неумолимости течения времени:
— Медицинский персонал, сменившийся на ночную смену.
Как отметил про себя Борис:
— Работники больницы деловито, с чувством исполненного долга, прямо на глазах оставляемых ими поправляться пациентов, уже сменили белые халаты на верхнюю одежду и деловито спешили к выходу.
Там же, в надежде глотнуть свежего, а не отравленного бактерицидными растворами, воздуха, Круглов, неожиданно для себя, встретил вдруг хорошего знакомого:
— Больничного завхоза Артура Беликова.
Прежде его он не раз встречал в городском Дворце культуры, где тот пел роскошным баритоном в фольклорном ансамбле:
— В том коллективе народного творчества, который, как и другие, одевался перед выходом на сцену в косоворотки и шаровары из костюмерной его дражайшей Аллы Николаевны.