Впрочем, зажатая под мышкой рука, сцепленные в «замок» кисти и ряд других родственных им элементов действительно требуют пояснении. Так что уделим этому хотя бы одну-две страницы.
Вспомним в данной связи наши излюбленные праздно-выжидательные позиции: руки в карманах брюк, руки в карманах куртки, руки, скрещенные на груди, нога, заложенная за ногу. В сущности, почти в каждой из них прослеживается неосознанное стремление к энергетической минимизации позы, достигаемое, прежде всего, за счет фиксированного положения конечностей.
Правда, можно возразить, что скрещенные или засунутые в карманы руки – это еще и облегчение их веса, чувствительно оттягивающего книзу плечи. Но чем тогда объяснить такую распространенную привычку вертеть в руках случайно подвернувшийся предмет, особенно в момент какого-нибудь неприятного объяснения или трудного, ответственного разговора. Например, знаменитую пуговицу, которую в волнении откручивают у своего собеседника герои некоторых старых кинокомедий.
Зачем, казалось бы, встревоженному человеку отвлекаться на что-то постороннее, когда ему, наоборот, необходимо максимально сосредоточиться па волнующем его вопросе? Но в том-то и дело, что он бессознательно как раз и пытается себе помочь, потому что свободно блуждающая, ничем не занятая рука требует от мозга, его подкорки, значительно большего к себе внимания, чем рука зафиксированная, например, удерживающая какой-либо предмет. Для него это как бы эквивалент успокоения и стабильности, тогда как раскрепощенная конечность с ее непроизвольной, порой даже незаметной глазу подвижностью, случайной «игрой» мышц, скорее таит в себе готовность к действию, поскольку грань между активностью и покоем здесь крайне зыбка, а потому и легко переходима. И не случайно, наверное, в знаменитом изваянии Давида Микеланджело вся его покоряющая, исполненная достоинства, но скрытая до поры до времени сила воплощена именно в свободно опущенной руке, а не в той, что удерживает пращу.
Позы, способствующие засыпанию.
Вероятно, из этих же физиологических предпосылок проистекает и такое известное народное наблюдение, согласно которому неспеленутый новорожденный ребенок труднее засыпает, чем спеленутый. Причем мешают ему порою не те беспорядочно-хаотические движения, что возникают во время голода или плача, а остаточная мышечная активность, сохраняющаяся и тогда, когда он вроде бы успокоился и готов уснуть. Дети более старшего возраста решают сходную задачу уже самостоятельно, прижимая перед сном какую-нибудь любимую игрушку, или просто подкладывают под голову сложенные ладошки.