Сглаженным.
- Не скажу точно, но... деточка, когда человек в его возрасте заводит себе игрушку, а та вдруг беременеет, у любого мало-мальскии здравомыслящего человека возникают подозрения. Во-первых, кроме Адлара у него детишек не было, хотя на недостаток внимания его супруга не жаловалась и сборов особых не заказывала. Да и прежние пассии как-то не спешили радовать старикашку... всем известно, что он помешан был на мысли о возрождении рода... былое могущество и все такое...
Старуха спихнула псинку с колен, и та шмякнулась, перевернулась на другой бок и подтянула лысые лапки под лысое же тельце.
- На редкость незлобливая скотина, - с сожалением произнесла вдова, переступая через собачонку. - Думала выкинуть, но жалко...
- А людей нет?
- А чего людей жалеть? Сами глупости творят. Идем... прогуляемся, а то спина болит уже сидеть... что смотришь, думаешь, раз ведьма, то спина болеть не может? И припарки не помогают, и притирки... недолго мне осталось, да... так вот, откуда Биртхольдер эту потаскушку выкопал, никто не знает... про ту его квартирку давно жене известно было, что он девок держит, так у всех свои игрушки... она не мешалась в его жизнь, он не лез к ней.
Счастливый брак, если подумать.
В ведьминском понимании.
- Руку подай даме... чему вас там учат? И не дрожи, как та псинка, не прокляну...
- Я не дрожу.
- Знобит, стало быть? У богов свои игры... боль она забрала, а вот болезнь, та осталась... как срок придет - готовься. Хочешь, яду подарю? У меня есть хороший, уснешь и не заметишь.
Щедрое, к слову, предложение.
Но и у меня отрава имелась неплохого качества. Надо будет сказать Диттеру, а то ведь права старая ведьма: выйдет срок и навалится: ничего не бывает просто так, даже божественные дары.
- Так вот... он на развод подать пытался, когда стало известно, что его шлюшка в положении... будто с ума сошел. Ко мне Биттерхольд приходила... разумная женщина... просила глянуть, нет ли приворота. Я ей сказала, что приворота нет, есть лишь врожденная дурость, а это зельями не исправишь.
Она шла, подволакивая левую ногу, тяжело впечатывая трость в плиты, и глухие удары ее разносились по коридору.
Кто там?
Ведьма... ведьма... ведьма... дом шептал, раскрывая одну дверь за другой. Вереница комнат, одинаково пустых и безликих, уже давших пристанище теням.
- Я вот думаю... может, продать дом? К чему мне? Так вот... развод она ему дала... не просто так, само собою, за немалую долю в общих делах... и с условием, что сыночка законного он не обидит. Старшенького. Потому как бестолочь эта на шлюшке своей мигом женилась, и стало быть, младшенький тоже законным числился.