...были боги.
...были люди.
И были те, кто доводил божественную волю до простых смертных. А поскольку богов имелось много, то и жрецов всяких было не меньше. И вот их изучению и посвятил свою жизнь скромный монах. Конечно, записи его отличались редкостной предвзятостью, были многословны и порой лишены сути, которую с лихвой заменяло осуждение, но...
...средь многих культов той земли его привлекли два.
Кхари, красной богини, не знающей жалости, и ее темного брата и отражения, бога, чье имя не рисковали произносить вслух, ибо был он тьмой истинной...
- Адепты полагали, будто богиня, родившаяся из капли крови тьмы, ослабила ее и лишила бога возможности воплотиться в мире.
...машину не только доставили, но и вымыли - не представляю, как я буду обходится без Гюнтера, а ведь он не становится моложе...
- И что она не просто завладела этой силой, но и разделила ее со смертными женщинами...
...что оскорбительно для божества, полагаю.
- Их цель - отыскать тех, кто нарушает естественный порядок вещей. Они возвращают украденное, и когда последняя капля силы покинет человеческое тело, Безымянный возродится...
...и полагаю, вознаградит верных слуг своих немыслимыми богатствами...
- ...и уничтожит мир.
А вот это неожиданный финал.
- Что, совсем? - уточнила я.
А Диттер кивнул.
- Какой тогда в этом смысл?
- Он прервет цепь превращений, освободит тех, кто наказан великим колесом Судьбы. Он даст покой заблудшим душам. Уймет боль и отчаяние, позволит забыть о потерях...
Ясно.
Извращенное учение о великом покое, который наступает после смерти. И... кажется, я бы не слишком этому покою обрадовалась. Во всяком случае нынешнее мое состояние нравилось мне куда больше.
Начать мы решили с Патрика.
Во-первых, с его семейством я худо-бедно была знакома, во-вторых, жил он ближе остальных. Дверь нам открыли, и пригласить изволили, пусть и пытались донести мысль, что хозяев нет дома, но инквизиторская бляха заставила передумать.
Нас проводили в гостиную.
И оставили ждать.
А место изменилось. Исчезла фривольная статуэтка фарфоровой девицы, которая приподнимала юбки, демонстрируя стройные фарфоровые ножки, и ее подружки, почти уронивший корсет. Пропали окурки из фикуса. И сам он стал выглядеть куда бодрее.
Выветрился запах табака.
Имелась у Патрика отвратительная привычка не ограничивать себя пределами курительной комнаты, и приятелям он, пожалуй, позволял куда больше, нежели следовало.
Но...
Его дом.
Его правила.
Я коснулась скрипучей ткани, но садится не стала. Зевнула, прикрыв рот ладонью. Поскребла коготком новую статуэтку - молящегося монаха, чья макушка сияла слишком уж ярко, чтобы поверить, будто отлита она из золота.