Глава 47
- Мой брат заговорил о том, что работа была сложной... напряженной... и в целом негоже женщине заниматься подобными делами. Он стал очень любезным, будто чувствовал ее сомнения, - дядюшка щелкнул пальцами и уставился на пустую ладонь. - Или мою симпатию.
Он сделал глубокий вдох и закашлялся, закрывая рот все тем же полосатым нелепым платком. Плечи его сотрясались, а я ощутила острый резкий запах крови.
Это ложь, что со временем клятвы ослабевают.
Такие - лишь врастают глубже, и... теория теорией, а практика, похоже, давалась дядюшке нелегко. Между тем Монк поднялся и, прихрамывая на обе ноги, подошел к Фердинанду. Беловатые пухлые ладошки легли на щеки, и дядюшка дернулся было, но вырваться из цепких объятий света не так-то просто.
- Я, - голос Монка был тих и скучен, - силой, данной мне, освобождаю тебя... от клятвы. И от крови, пролитой не по твоему желанию...
Свет был... неприятным.
Жестким.
Ярким.
И обжигающим. Я поморщилась, а вот Вильгельм произнес нехорошее такое слово.
- Свет услышал, - ответил Монк, прикрыв глаза, из которых градом катились кровавые слезы. - И виновные понесут заслуженную кару.
Ох, чуется, Святой престол ждут изрядные перемены.
С другой стороны, неужто они и вправду надеялись, что их участие... вернее, неучастие, останется незамеченным? Не жаль и... совсем не жаль.
- Благодарю, - сипло ответил дядюшка.
А я подала стакан воды.
И его приняли, ответив кивком. Он пил жадно и, допив, просипел:
- Еще.
А Монк вернулся в свой угол и, присев на диванчик, сложил вялые руки на коленях. Глаза его по-прежнему были закрыты, а вот кровь впиталась сквозь кожу, оставляя на щеках лишь бурые пятна.
- Меня тоже отослали. Мое имя стояло в отчетах, но вот делиться славой отец не собирался... не со мной.
Кровь из носу продолжала идти, и дядюшка сгреб со стола серую салфетку, прижал ее к лицу.
- Впрочем, я не скажу, что сильно огорчился. В тот момент меня куда больше занимала одна глубоко практическая проблема. Мне было запрещено покидать пределы империи... я ведь мог принести пользу роду. Много пользы... это первая проблема. И вторая - страх Франсин которая вполне ясно осознавала некоторые... свои перспективы. Как, собственно говоря, и я сам. Мне, знаете ли, вовсе не хотелось становиться собственностью рода... этаким счетоводом на службе. А на большее у них фантазии бы не хватило.
У родственной крови был особый аромат.
Горьковатый, чуть сдобренный полынью и ветивером. И легкая кислая нота присутствовала тоже. Я запомнила этот запах, просто на всякий случай.
- Поэтому я отправился к куратору и сказал прямо, что, в случае, если я вынужден буду вернуться домой, корона может забыть о моих будущих разработках... как и о прошлых. Патентное право никто не отменял.