Город, которого нет (Виноградов) - страница 3

Вот из таких булыжников была вымощена главная дорога моей детской жизни. Момент дорожно-строительных работ на улице Карла Маркса

Однажды уже взрослым, я посмотрел прекрасный фильм «Покровские ворота», в котором была такая же коммуналка и такие же соседи, каждый со своей жизнью и очень многим общим, что делало всех нас почти, что одной семьей. Может потому, сегодня я с такой особой нежностью всегда вспоминаю этот дом и этих людей, которых тогда по своему малолетству я просто не делил на своих и чужих.

Так я вошёл в свои два или чуть больше года в эту новую для меня жизнь, полную открытий и разочарований, детских пустяшных слез и быстро забывающихся обид, чтобы прожить на этой улице почти полтора десятка лет. Самых главных лет моей жизни, без которых не было бы ни этих строк, ни ностальгических воспоминаний. Об одном лишь приходится сожалеть, что всё в нашей жизни проходит. И мы всегда что-то теряем, как потеряли и эту улицу. Ведь могли бы построить новый город где-то и в другом месте. А эта улица пусть бы так и жила себе тихой провинциальной жизнью…

Современная улица Карла Маркса.

Сегодня трудно представить себе стадо коров, неспешно бредущее по главной улице города, пощипывая при этом, ещё не сбросившую утреннюю росу, траву с придорожных газонов. Думаю, что некоторые дети (моего тогдашнего возраста), ныне подрастающие на улице Маркса, живую корову и в глаза-то не видели!

А ведь именно так — с мерного цоканья коровьих копыт по мощёной булыжником дороге, с перезвона колокольчиков на их шеях и редких окриков пастуха начиналось каждое летнее утро для всех, кто здесь жил.

Появляющееся неизвестно откуда, к концу своего путешествия в районе нынешнего здания администрации, (где коровы обычно располагались на свой дневной вольный постой), стадо стремительно обрастало всё новыми буренками. Ведь не держал корову в своем личном подворье, пожалуй, лишь ленивый. То тут, то там, раздавался привычный скрип ворот, и с радостным мычанием очередная пеструшка присоединялась к своим «подругам». И это, действительно, был час коров.

Их утреннюю идиллию лишь иногда нарушала своим тарахтением какая-нибудь, не весть, откуда взявшаяся, «полуторка». Даже уличные собаки давно привыкли к подобному распорядку и мирно спали, как и не обремененные коровьими заботами, жильцы государственных двухэтажек, коих на улице и было то не больше десятка. К тому же час людей ещё не наступил.

По своему малолетству на коровью демонстрацию я чаще всего взирал с высоты второго этажа, уткнувшись носом в стекло наглухо закрытого окна. Каждое утро, едва заслышав знакомые, и ни с чем не сравнимые звуки, я, по мышиному тихо, выбирался из своей теплой постели и на цыпочках, чтобы не разбудить родителей, пробирался через огромную комнату к заветному окну. Даже людские шествия с изобилием портретов усатого вождя и монотонностью красных флагов, иногда проходившие по нашей улице в дни праздников, едва ли могли соперничать с этим мычащим «парадом» и всегда казались мне куда менее интересными.