— думал Роман, воспользовавшись минутами одиночества. — Неужели она всерьёз готова возиться со мной? Как с ребёнком… Бред. Зачем ей это? Ничего мне не надо. Ничего… Зачем она ко мне липнет?.. Не нужна мне её жалость…»
Его мрачные мысли прервало возвращение Алины.
— Ну, вот теперь я свободна.
— Да, вы свободны, — резко ответил Роман. — Оставьте меня в покое.
Он сам не ожидал от себя такого всплеска негодования. А она, наткнувшись на такую стену, смутилась. Но быстро пришла в равновесие.
— Роман, что вам не по душе? Давайте поговорим, ведь наша акция…
— Поставь галочку напротив моей фамилии в отчёте по вашей акции и — гуд бай.
Он развернул коляску в обратную сторону и покатил прочь. А она стояла и смотрела ему вслед. Лучезарная улыбка на её лице потускнела.
Алина глубоко вздохнула, сохраняя спокойствие. А он, удаляясь от неё, не вписался в поворот и чуть было не загремел по лестнице…
Той ночью Роман заснул только под утро. Никогда ещё он так много не думал-передумывал. В памяти прокрутилась кинолента всей его жизни — вплоть до прошедшего дня.
«Зачем я так с ней? По-свински… Вот, гордыня неуёмная. Да ещё и зависть, — наконец-то признался он себе. — Раскудахтался, как петух ощипанный. Цену будто набивал… Извиниться надо перед ней. Надо. А если она больше не придёт?..»
Она пришла.
Встреча произошла, как ни странно, на том же самом месте, где расстались вчера. Роман преодолел затаившиеся остатки стыда и гордыни и попросил у неё прощения за своё невежество. Он хотел сразу же скрыться подальше с её глаз. Но она продолжила тему:
— Роман, а я и не обижаюсь. В тот момент вы не смогли поступить иначе. Да и не привычно вам, чтобы кто-то стал вас опекать ещё тщательнее, чем медперсонал. Это будто подчёркивает вашу беспомощность. Так ведь?
— Вроде бы так.
— Ну, а галочку ставить напротив вашей фамилии вовсе и не обязательно. Наша акция — это не формальность. Это наша работа, а работать мы стараемся от души.
Он молча переваривал эти слова и не мог поверить, что на белом свете — да прямо тут, у него под носом — есть такие абсолютно бескорыстные люди, работающие не от выгоды, а от души.
«А чего я удивляюсь? Не одни ведь только бизнес-волки мир населяют…»
— Роман, вы мне верите, что я не обижаюсь? Это очень важно.
— Важно для кого? Для чего? Для вашей акции?
— Для вас самого.
— Для меня?
Он не ожидал такого поворота («Она шутит?») и даже растерялся, догадываясь, что она всё-таки его узнала.
— Да, для вас самого, — повторила она. — Говоря вам сейчас о том, что не обижаюсь, я имею в виду не только вчерашний день.