Брат Мой снимает с груди талисман и протягивает его Жаннет.
— Возьми! Это самый первый талисман из моей коллекции.
Жаннет берёт талисман в свои руки, рассматривает на нём изображение восходящего солнца.
— Он заряжён максимально мощной положительной энергией, — поясняет учитель. — Этот талисман двадцать три года назад помогла мне избежать смерти. Такой же талисман, только «помоложе», есть и у Вячеслава…
Жаннет хочет спросить учителя, зачем же он отдаёт ей такую дорогую для себя вещь, но соображает, что этот вопрос будет лишним. Словно поймав её мысли на лету, Брат Мой продолжает:
— Вы мои лучшие ученики. Пусть часть моей энергии будет с вами и в материальном образе-носителе!
Она протягивает руку к талисману и берёт его.
— Спасибо, учитель! А сколько лет этот талисман весел у вас на груди?
— Тридцать лет и восемнадцать дней, — отвечает он, не задумываясь.
Брат Мой встаёт. Жаннет тоже поднимается с земли.
— Всё, хватит слов, — говорит учитель. — Давай проведём заключительный урок по самообороне.
Жаннет вешает себе на шею талисман. Каждый из них соединяет ладони в молитвенный жест, смотрит на небо и принимает боевую стойку. Учитель атакует, Жаннет отбивает его удары…
Гамбург,секретная американская лаборатория. 26 июня
Лучи солнца еле заметно проникают в просторное полуподвальное помещение. В разных комнатах работают специалисты. В коридоре редко появляется кто-нибудь.
В самой большой комнате на кушетке спит мальчик. Вокруг него стоят трое мужчин. Затем они подходят к компьютеру. Доктор Голь —тот, который в белом халате, — обращается к самому представительному из них. Они говорят между собой на английском языке.
— Мистер Хэлуй, я сомневаюсь, что мальчик выдержит такую нагрузку.
— Профессор, —возражает Хэлуй тоном, не принимающим сомнений, — Я надеюсь, вы не забыли, что ваша родина — Америка? И сейчас она нуждается в том, чтобы именно это дитя осуществило важный стратегический план в защиту мировой демократии, флагманом которой, по воле Господа, предназначено быть нашей стране. Многие американцы защищают завоевания демократии безвозмездно, а мы вам платим приличные деньги.
В разговор вступает третий мужчина. Это Гауд — помощник Хэлуя, шефа одной из спецслужб США.
— Или вы, профессор, сомневаетесь в собственном желании подкорректировать внешность мальчика, чтобы он полностью соответствовал оригиналу? — не без ехидства спрашивает Гауд и открывает на компьютере файл — фотографию другого мальчика.
— Голь, вы же сами прекрасно понимаете, — говорит Хэлуй, кивая в сторону спящего ребёнка, — что Макс по своим внешним данным больше всего из всех наших детишек подходит на роль сына Алекса. Неужели вы хотите ломать кости лица другому ребёнку, который менее похож на оригинал?