К у з н е ц о в. Трепло кукурузное.
Б е а т а. И с тех пор ты ей туда валил все свои зарплаты, премии, гонорары. И никогда не пересчитывал. Мол, все у вас — на доверии и любви. Между прочим, зря не пересчитывал.
К у з н е ц о в. Опять загадки пошли. Почему зря-то?
Б е а т а. Да ну, не хочу…
К у з н е ц о в. Нет уж, продолжай. Раз начала.
Б е а т а. Потому что, романтик, не все были такими добрыми и порядочными, как ты. Хотя в другом куда как преуспели. Деньги-то, они всем нужны. А ты все вкалывал и вваливал.
К у з н е ц о в. Ты меня, Беатка, задолбала своими намеками. Ты можешь ясно изъясняться?
Б е а т а. Ай, не хочу я. Противно. Последи лучше за источником своим священным. Хотя бы раз в месяц. И посчитай. Потом сам поймешь.
К у з н е ц о в. Чертовщина какая-то.
Б е а т а. Ну, что же.
К у з н е ц о в. Задала ты мне загадку.
Б е а т а. Она тебе хоть поесть-то оставила?
К у з н е ц о в. Не знаю. А что ты… (Б е а т а перебивает, предвидя очередной неприятный вопрос.)
Б е а т а. Она у тебя и готовить не умеет.
К у з н е ц о в. Я привычный.
Б е а т а. А то приходи ко мне на свининку? Я мяско пожарила — пальчики оближешь. И коньячок найдется. Приходи, а? Только без нее приходи. А то ты, дурак порядочный, вечно ее за собой таскаешь.
К у з н е ц о в. Подумаю.
Б е а т а. Ну, думай-думай. Мыслитель. Долго думать-то будешь, Боренька?
К у з н е ц о в. Я позвоню.
Б е а т а. Давай, позвони. Только не тяни. Ты полагаешь, мне больше не с кем свининку-то кушать?
К у з н е ц о в. Я так не думаю.
Б е а т а. Тогда пока, думатель. До связи. Я жду. Ба-ай…
К у з н е ц о в. Пока.
К у з н е ц о в некоторое время тупо смотрит в погасший экран. Потом находит ссылку Б е а т ы и включает песню Б у д е т е «Помолись за меня». Пока звучат проигрыш и первый куплет, берет в руки забытую шкатулку. Быстро пересчитывает несколько оставшихся купюр, мрачнеет. Спохватывается, достает из пиджака, висящего на стуле, пару смятых бумажек, разглаживает их и добавляет в общую пачку. Ставит шкатулку прямо перед собой и тяжело на нее смотрит. Неожиданно зевает. Потягивается. С раздражением выключает песню на середине. Подходит к дивану, берет «Божественную комедию», листает страницы. Потом ложится на диван в прежней позе, пытается читать, но быстро засыпает. Постепенно темнеет, и кабинет начинает заполняться странными звуками: шелест, невнятный шепот, приглушенный смешок, чьи-то торопливые шаги, далекая органная музыка… Скоро свет окончательно гаснет, а когда вспыхивает вновь, перед глазами зрителей возникает невероятная картина.