Лепет (Емельянова) - страница 7

На первую страницу
Мы, конечно же, выдержим, выдюжим, заново выстоим,
все, что надо, пройдем, это русская кровь и стать.
Но во имя тех, кто сражался за мир неистово,
не творите войну — не хотелось бы проверять.

IV. Верлибры

Дневник

1. Осень
тончают связи
дерево, ветка, лист
представляют крону
сохраняют приличия ради
но места сочленений настолько прозрачны, что
каждый чувствует: «мы не дерево, мы облако»
2. Зима
смутно, как будто взгляд пробирается через темное тело
зима — рентгеновский снимок
кости деревьев на сером небе
воронье гнездо — опухоль
или сердце
3. Весна
мне в чашку чая капает вода
небесная
с железным вкусом крыш
древесных семенных сережек
птичьих лапок
ворона бродит
среди укоренившихся ростков
по мягкой почве
4. Я
тонны влаги над
головой. я пустая
амфора. в моем глиняном горле
поет ветер. я так дышу

«Разламывая корку наста…»

Разламывая корку наста,
кто-то колобродит под окнами.
Может быть, пьяный.
Может быть, плохо ему.
Не по тропинке собачников
и не по дорожке,
а по насту, под которым глубокий
застарелый снег.
В Москве, в середине зимы, под чужими окнами
такая глушь —
хуже, чем чисто поле.
Машины, вместо ветра, свистят.

Море

Теплые камни не остывают за ночь,
шершавые, как слоновья кожа, и ступни
отталкиваются, и человек летит в воду —
сколько ее под нами!
Розовый мох на подводных частях камней —
чтобы волна, натолкнув, не повредила
нежному человеку.
Мы уплывали на скалы — оттуда
море было огромней,
и мы — впереди, мы обгоняли берег
в нашем общем стремлении — уйти в море.
И когда мы прыгали и, всплывая, цеплялись
руками за край огромного камня,
под прозрачными пальцами был розовый мох,
а под нами —
изумрудная толща,
и странно
было видеть свое тело внизу, без опоры.

«Запомнилась навсегда…»

Запомнилась навсегда
в зеркале заднего вида
уходящая электричка
отражение золотого неба
в скользящей мимо поверхности
проезжающего автомобиля
и все другие предметы
отразившиеся, как живые снимки
как подарки
мол, вот тебе уходящая электричка
и что теперь с ней делать
когда она уже уехала?
кто-то в ней уезжал
в таком-то году, в сентябре
и уже не помнит, какого числа
все мы там жили, жили
и не знали, что со всем этим надаренным делать

«Наследники усадебных прудов…»

Наследники усадебных прудов,
супруги селезень и утка
неспешно пробираются меж листьев
разросшихся кувшинок. Их утята
спешат и путаются. Чтобы не отстать,
срезают путь по листьям, как по суше,
и вес их листьев не колеблет.
Говорят,
кувшинка, отцветая, сокращает
на время к солнцу выпущенный стебель,
и он утягивает зреть под воду
зачатый плод.
Наследники усадебного парка,
мы ходим по «неведомым дорожкам»
и наблюдаем жизни чудеса.
Следующая страница