— Да погоди! Иоси будет думать, что мы еще играем в прятки.
— Нет! Я не хочу! — его голос усилился до крика.
— Ну и иди! — она сердито толкнула его.
Давид открыл шкаф и выбрался в комнату. Она догнала его и схватила за руку.
— Только расскажи кому-нибудь! — прошипела она. — Ты куда идешь?
— К маме!
— Стой здесь! Я тебя убью, если ты уйдешь! — она схватила его за плечи и стала трясти.
Ему хотелось плакать.
— И не смей плакать, — предупредила она свирепо и попыталась обнять его, — останься, я тебе сказку расскажу. Вы будете играть в пожарников. И сделаете каски. И будете лазить на мебель. Останься!
Он робко смотрел на нее, наполовину загипнотизированный ее свирепыми, испуганными глазами. Послышался стук входной двери и голос Иоси.
Через мгновение он появился, задыхаясь и стягивая пальто.
— Я заработал пенни, — ликовал он.
— Вы можете играть в пожарников, если хотите, — мрачно сказала Анни.
— Правда? Да? Ура! Вперед, Дэви!
Но Давид не двигался.
— Я не хочу играть.
— Ну, давай, — Иоси схватил газетный лист и протянул его Давиду, — давай делать каски.
— Делайте каски, — скомандовала Анни.
Запуганный, почти плача, Давид начал складывать
газету.
Он играл апатично, искоса поглядывая на Анни, которая наблюдала за каждым его движением.
— Давид! — позвала мать.
Свободен наконец! С возгласом облегчения он сорвал пожарный шлем и бросился в кухню. Мать собралась уходить. Он прижался к ней.
— Пора идти, — улыбаясь сказала она, — скажи своим друзьям спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — промямлил он.
— Пожалуйста, не торопитесь уходить, — сказала миссис Минк, — такая радость, что вы здесь.
— Я действительно должна идти. Ему пора спать.
Давид украдкой подталкивал мать к двери.
— Этот час я словно провела в раю, — сказала миссис Минк, — приходите почаще! Я никогда не занята.
— Большое спасибо.
Они торопливо спускались по холодной лестнице.
— Я слышала, как вы играли, — сказала мать, — тебе, наверное, понравилось.
Она отперла дверь и зажгла лампу.
— Боже мой! Комната совсем выстыла! — и, взяв кочергу, она присела перед печкой, мешая тусклые угли на решетке. — Я рада, что тебе было весело. Хоть один из нас получил удовольствие нынче вечером! Какое безумие! И эта миссис Минк. Если бы я знала, что она так много говорит, меня бы туда силком не затянули, — она взяла угольное ведерко и стала энергично трясти его, насыпая уголь в печь. — Язык ее вертится, как колесо швейной машины — только что не шьет. Невероятно! У меня зарябило в глазах, — она нетерпеливо тряхнула головой и поставила ведерко. — Мой сын, ты знаешь, что твоя мать дура? Но ты устал, правда? Давай, я положу тебя спать.