Как же выжить в таких условиях старшему поколению? Нетрудно сообразить, что экономический геноцид, предпринятый против него, обернется «тихим», постепенным, а потому внешне незаметным обвалом значительной его части. Вольно или невольно политика бесшабашных реформаторов приводит к санации общества, избавлению от его слабых элементов. И если мораль общества принято измерять по его отношению к старшему поколению, то новое общество, конечно, никак не может служить образцом морали. Да и о какой морали вообще может идти речь, когда даже «святая святых» во все времена на Руси — обряд погребения покойных стал для рядового гражданина по причине ценового беспредела непозволительной роскошью. Из-за этого массовый характер приобрели отказы хоронить своих близких. Так что не настолько уж безвинными оказались забавы молодых «завлабов» (заведующих лабораториями). И недаром один мудрый француз изрек: «Действие, не опирающееся на знание, есть преступление.» Массы общества, ограбленные реформами, в целом обнаружили довольно пассивную реакцию к происшедшему беспределу. Ну, вышли пара тысяч на демонстрации, ну, постучали шахтеры касками о мостовую, и на этом все. Никаких серьезных политических требований выдвинуто не было. Были лишь локальные возражения по ходу реформ со стороны Верховного Совета, но и они были безуспешными, а сам Совет был разогнан в конце 1993 года. Но об этом речь впереди.
В книге о Ельцине Л.Млечин так характеризует своего героя [46, стр. 16]: «Ельцин принадлежал к числу людей, которые лучше всего проявляют себя в роли полновластного хозяина. Он родился таким, такова была его генетическая структура. Вся его жизнь была подчинена этой внутренней программе. И даже когда он уходил в отставку (а он делал это дважды), то с глубоким смыслом. Не стоит забывать, что в его жизни первая отставка привела к победе и президентству, вторая — избавила его от всех проблем, которые преследовали его все последние годы». Действительно, хоть М. Горбачев после первой отставки пообещал, что в политику его больше не пустит, он ворвался в нее сам, причем с триумфом. Во втором случае, зная о том, какой за ним тянется шлейф нарушений, блестяще провел операцию «Преемник», избавившую его от возможных преследований после отставки. Ельцин был человеком жестким, решительным, способным преодолевать любые препятствия. Он не терял присутствия духа в самые сложные моменты. Наоборот, они скорее мобилизовывали его, лучше всего он чувствовал себя в горниле борьбы. Но он был лишен обычных человеческих привязанностей, легко расставался с преданными людьми и даже не вспоминал о них. Этим и объясняются столь частые, и порой совершенно необоснованные перестановки в правительстве, носившие характер кадровой чехарды. Ведь одно дело бороться за власть, другое — удерживать ее в столь неблагоприятных условиях неудавшегося рынка. Прошло уже намного более обещанного полугода, а ситуация в стране только ухудшалась. Многие депутаты Верховного Совета, осознав, что реформы не приносят запланированных результатов, а вообще ведут неизвестно куда, «инстинктивно стали переходить в оппозицию, чтобы не нести ответственности» [46, стр. 162]. Обострились отношения