Земли Соноры, а тем более выше на север совершенно необжитые, чересчур жаркие и в целом непригодные для житья - только жестокие дикари и могут прожить среди бесплодных камней, питаясь всякой падалью. Если к этим варварам и присоединилось некоторое количество христиан - что же, вряд ли это добрые католики.
Стало быть, и для утверждения оного необязательно отрывать от гарнизонов хороших воинов, а потому в отряд Мартинеса были набраны не самые лучшие солдаты, а точнее сказать - худшие. С ними отправились около сотни индейцев, часть из которых сбежала самым наглым образом еще в виду собора Успения Пресвятой Богородицы. До полусотни покинули отряд в первый месяц пути, до конца с Мартинесом остались только крещёные индейцы, вооружённые и защищённые доспехами не хуже испанцев. Один из них, называемый Диего, являлся отпрыском какого-то из знатных родов и даже был женат на дочери испанца и индианки. Авторитет среди крещёных индейцев Диего имел непререкаемый, но самое важное, он никогда не спорил с Мартинесом, соблюдая порядок старшинства и поддерживая тем самым капитана.
Новая Мангазея, Северная Америка.
Чуть менее десяти лет назад тут, в Новой Гавани, бросили якоря шесть крутобоких судов, пришедшие к этим благословенным берегам из далёкого Владивостока. Хотя первые колонисты прибыли сюда ещё ранее - неугомонные и кипучие энергией ярославские купцы снарядили, с помощью ангарцев, пару фрегатов, набрав с собою помимо своих людей и пару десятков молодых айну. Ярославцы основали поселение, дав ему название Новая Мангазея - искренне надеясь, что имя той, златокипучей сибирской вольницы, принесёт им удачу и богатство на новом месте.
Мангазея не подвела - богатые земли давали по два обильных урожая в год, зелёные пастбища круглый год кормили привезённых сюда животных, кои плодились на радость поселенцам. Поначалу местные племена напа и ашумави, настороженно относившиеся к чужакам, пробовали противостоять постоянно прибывающим из-за моря людям - не обошлось без стычек, подожженных складов и увода скота. Но постепенно местные вожди уяснили, что незваные гости не посягают на их охотничьи угодья и вскоре попросту обменяли весьма обширный кусок земли на десяток ружей, красные кафтаны и ножи. Кстати, пункт о запрете мена с индейцами на алкоголь, навязанный американским первопроходцам ангарцами, продержался недолго. Те сначала втихушку, а затем и открыто торговали своими настойками и наливками, умудряясь выменивать себе даже жён. Между прочим, местная знать охотно выдавала своих многочисленных дочерей замуж за пришельцев, получая от такого родства немало материальных выгод. Кроме того, у вождей наблюдалось даже некое соперничество - выехать к родственникам в Мангазею стало целой церемонией, при которой среди индейской знати каждый старался выделиться похожестью на городских обитателей. Выглядело это довольно забавно - иной вождь с самого утра старательно одевался в присущие русским одежды, цепляя на кафтан различного рода цацки, выменянные у пришельцев, натягивал сапоги, нахлобучивал шапку и с важным видом шествовал мимо конкурентов, также ставших лагерем у стен Новой Мангазеи. Словом, обстановку купцы держали уверенно и уже через несколько лет Назарьевы напомнили Ангарску об данном им обещании указать золотые жилы.