Мы виляли в толпе, нас остановили лишь несколько человек, желающие пожать руки. По крайней мере, музыка была слишком громкой для разговоров. Широкий бар был установлен вдоль задней стены, слуги наливали, трясли или ставили в ряд любого рода напитки, которые только можно вообразить. Люций выкрикнул заказ и наклонился, чтобы занять очередь. Глаза Стеллы округлились, когда она понюхала бокал, а затем сжала переносицу. Он улыбнулся и протянул ей соломинку.
— Попробуй.
Стелла посмотрела на дорожки кокса.
Я выбил соломинку из ее руки.
— Люций, я тебя предупреждаю.
Она посмотрела на меня.
— Я взрослая женщина, Вайнмонт. Мне не нужно твое разрешение.
— У тебя уже есть мое, Стелла. Давай, — Люций протянул ей еще одну соломинку.
— В твоем разрешении я также не нуждаюсь! Боже! — Она повернулась и посмотрела через мое плечо, прежде чем привидение улыбки украсило ее лицо. — Вы двое, сделайте мне одолжение и ступайте, примите участие в словесной стычке с Кэлом. А я вижу одного знакомого.
Она прошла мимо меня, ее цветочно-цитрусовый аромат пронесся над запахом похоти и ликера. Кого она вообще может здесь узнать?
Стелла маневрировала мимо танцоров и отрицательно покачала головой паре настойчивых джентльменов. Достигнув пункта назначения, она остановилась перед мужчиной. Он повернулся. Это был Гэвин с бала.
Люций протянул мне напиток, пока мы смотрели на нее.
— Кто это, черт возьми?
— Приобретение Иглтона.
— Хочешь его наебать? — Люций прикончил свой напиток и жестом потребовал еще один, кокс уже ускорил его движения.
— Это против правил.
Люций рассмеялся.
— Полагаю, тебе придется посвятить меня в них.
Я выпил, горький вкус тут же ударил по языку.
— Посвящу.
Он изучил меня, прежде чем вернуть взгляд на Стеллу.
— Знаешь разницу между тобой и мной, Син?
— Даже не одну.
Люций ухмыльнулся и оперся на барную стойку.
— Я смогу сделать с ней то, что нужно. Смогу выиграть. Смогу заставить ее плакать, причинить ей боль, оставить в кровавой куче и ни разу не оглянуться назад. Я смогу выиграть для нас. Вайнмонты снова смогут управлять. А ты… — Он осушил еще один стакан. — Ты не сможешь. Ее горячая киска поставила тебя на колени. Вот почему должно было случиться так. Вот почему она выбрала меня. Я сломаю ее и стану Сувереном. Вот увидишь.
Как будто это было так просто. Как будто все, что он должен был сделать, это заставить ее плакать, заставить истекать кровью. Я покачал головой. Пусть Люций выговорится, несмотря на желчь, поднимающуюся внутри меня. Это останется всего лишь словами. Я видел, как он смотрел на нее, когда думал, что никто не видит. Я ненавидел его за это, за то, что он жаждал чего-то большего.