Клочок истерзанной войной земли, горстка солдат — самых обыкновенных, не решающее, вошедшее в историю сражение — кровавая обыденность боев местного значения… Но чем дальше читаешь прозу В. Кондратьева, тем явственнее ощущаешь, что его повести и рассказы, взаимосвязанные, дополняющие и углубляющие друг друга, складываются в единую эпическую картину народной войны. Как же так — предвижу вопрос — ведь эпичность предполагает обширную панораму жизни, внушительный размах действия, отражение важнейших событий эпохи, множество персонажей, среди которых и крупные исторические фигуры, и т. п.? Все это как канон закреплено в читательском сознании классической традицией, главным образом гениальной толстовской эпопеей.
А у В. Кондратьева ничего похожего нет. Но ведь суть эпического в другом, в полноте изображения народной жизни — характеров, нравов, чаяний, испытаний, быта, а достигаться эта цель может самыми разными способами, разными средствами. Классикам нельзя подражать, у них следует учиться. Искусство по самой своей природе не терпит заемных форм, копирования, повторений — жизненный материал подсказывает формы его художественного претворения, а надо ли напоминать, сколь глубоки различия между Великой Отечественной войной и войной 1812 года, запечатленной в толстовской эпопее?
В. Кондратьев в художественном исследовании действительности военных лет идет не вширь, а вглубь, проникая — слой за слоем в толщу народной жизни, добиваясь на небольшом пространстве полноты изображения. В малом мире овсянниковского поля открываются существенные черты и закономерности мира большого, предстает судьба народная в пору великих исторических потрясений. В малом у В. Кондратьева неизменно проступает большое. Та же дата на этикетке пшенного концентрата; свидетельствующая, что он не из запаса, которого хватит еще надолго, а изготовлен всего месяц назад и, значит, сразу же без промедления и задержек попал на фронт, без лишних слов указывает на крайний предел напряжения сил всей страны. Конечно, эта деталь подкреплена и подтверждена другими, но для полноты и точности картины необходима и она — иначе не понять, что скудный, полуголодный паек, из-за которого герои В. Кондратьева едва волокут ноги, нехватка техники и боеприпасов, дающая серьезное преимущество врагу, обладающему мощной и хорошо отлаженной военной машиной, объясняются не одной лишь распутицей и нерадивыми, нераспорядительными, а то и на руку нечистыми тыловыми начальниками… Страшная беда обрушилась на страну, и, чтобы устоять, отбиться, нужны титанические усилия и фронта, и тыла…