— Дозволь мне походить за твоей женой, Дэниел.
— Она еще не очистилась в церкви.
— Знаю. Дозволь мне посмотреть ее. Я могу ей помочь.
— Еще паслена дашь, да? — криво усмехнулся Дэниел. Наклонившись к Нэнс, он тяжелым взглядом уставился прямо ей в глаза. — Ведь говорил же я тебе, что на килин она ходит, к фэйри, а тебе хоть бы хны — ничегошеньки не сделала! А теперь вот сынок мой — в могиле!
Нэнс стойко выдержала его взгляд.
— Такое случается, Дэниел, уж поверь. И винить тут некого. Мы сделали что могли, право слово. Так уж устроен мир. На то воля Божья.
Дэниел потер небритый подбородок, голубые глаза его глядели хмуро.
— Кто поручится, что не ты убила моего сына своим пасленом?
— Паслен ей помог заснуть, только и всего!
— Это только слова.
Нэнс вскинула голову:
— Я прожила долгую жизнь, Дэниел. А скольким детям помогла на свет родиться, и не сосчитать. Неужели ты думаешь, что, когда жить на этой земле мне остается всего ничего, я детоубийцей заделалась?
Он засмеялся, в утреннем сумраке смутно виднелся пар от его дыхания.
— Ну да. Умеешь ты отвертеться.
— Так позволишь мне ее полечить?
— Говорю тебе, Нэнс: над ней еще не прочли очистительной молитвы. Ведь ты сама вечно о духах твердишь. Так почему не боишься, что она осквернит тебя нечистым дыханием? Ведь грех деторождения еще с нее не снят.
— Молитва — дело священника. А я пришла как повитуха.
— Ну да, повитуха. Хороша повитуха! — Он кивнул в сторону дороги: — Прочь отсюда!
— Можно я хоть травки тебе оставлю?
— Прочь! — Крик его гулко разнесся в тихом утреннем воздухе. С росшего неподалеку ясеня вспорхнула стайка скворцов.
Бросив на него опасливый взгляд, Нэнс опустила на землю корзинку с травами.
— Ты припарку из этого сделай, — начала она, но не успела договорить: Дэниел пинком отбросил корзинку. Он тяжело дышал, щеки его пылали от ярости.
Нэнс замерла, сердце вдруг сбилось с ритма. Она уставилась на свои ноги, на пожелтевшие ногти.
Воздух между ними искрил от напряжения. Ни он, ни она не двигались.
Тихо скрипнула дверь, и оба повернулись на звук. В дверном проеме стояла всклокоченная Бриджид — бледное лицо и темная спутанная грива волос. Бриджид бросила долгий взгляд на Дэниела, и Нэнс уловила: что-то пробежало между ними. И тут же, не сказав ни слова, Бриджид вернулась обратно в дом и закрыла за собой дверь.
— Я могу ей помочь, — повторила Нэнс.
Дэниел постоял, не поднимая головы, а затем прошел к тому месту, куда отлетела корзинка. Нэнс глядела, как, наклонившись, он собирал вывалившиеся из корзинки в грязь травы и неловко пихал их обратно в корзинку. И, вытерев руки о штаны, протянул корзинку Нэнс.