— Может, еще чем ты его обидел?
Питер выпустил густое облако дыма и пожал плечами:
— Я про жену его Кейт ему напомнил. Тут-то он и взбеленился.
— Они не очень-то ладят.
Питер покачал головой:
— Она в последнее время как собака побитая ходит.
— Отольются ему ее слезы.
— Думаешь? — Прищурившись, Питер взглянул на Нэнс из-за завесы дыма: — Боюсь я за тебя, Нэнс. Шон грозился отцу Хили рассказать, что ты богопротивными делами занимаешься. Год-то начался хуже некуда. У Томаса О’Коннора корова пала — а отчего, почему — непонятно. Нашел в реке ее тушу, всю раздутую, а как она забрела туда — один бог ведает. Мы впятером ее едва из реки вытащили. А она стельная была. Опять же Дэниела Линча жена, Бриджид. Младенец ее помер. Я уж про кур не говорю, но что старая Ханна всех кур своих нашла без голов и в ряд выложенных — истинная правда. Говорят, лиса, но какая лиса голову возьмет, а курицу оставит? С маслобойками горе одно: бабы с ними маются. Я у О’Донохью сидел, так бабы к нему табуном валили за гвоздями и железками — чтобы масло в маслобойки вернуть. А наверху в горах женщина одна рассказывала, мол, яйцо разбила: «А желтка там вовсе нет. Заместо желтка — кровь!» Одни говорят, что это добрые соседи опять проказить принялись, другие — что это мальчишка Лихи. — Он протянул Нэнс трубку, предлагая сделать затяжку. — А иные тебя винят.
Нэнс молчала. Приняв трубку у Питера, она стерла кровь с черенка, наполнила рот едким дымом.
— Ты пищог ведь не делаешь, правда, Нэнс? А Шон уверяет, что видал на своем наделе намек на пищог — камни перевернутые. Все кремни острием на пахоту смотрят.
— Проклинать нельзя — проклятье на тебя же и воротится!
Питер кивнул:
— Я, ей-богу, всегда знал, что ты добрая христианка. И ко мне ты всегда со всей душой…
— Вот и скажи им об этом, когда услышишь россказни всякие, ладно? Скажи, что во всей этой мерзости моей руки нет.
— И что Шон Линч говорит — это тоже не ты? — Он бросил на Нэнс косой взгляд.
— У Шона Линча давно на меня зуб. Да если б я ему зла желала, он бы уж сколько лет пчелами ссал и сверчками кашлял!
Питер улыбнулся, и Нэнс заметила, что во рту у него не хватает нескольких зубов. Питер сделал долгую затяжку. Потом спросил:
— А от подменыша Лихи, как думаешь, может такое быть?
— Ты им всем скажи, что мальчика я поправлю. Фэйри из него выгоню, вот мальчик и вернется.
— А сглазить нас, по-твоему, он не мог? Впору и поверить этому, Нэнс. Как тварь эта появилась у нас в долине, так несчастья и пошли косяком. То яйцо с кровью внутри, то мужик здоровый на перекрестке помрет. Говорят, зайцы принялись у коров вымя сосать. — Он хмуро взглянул на Нэнс. — Я тебе о снах своих рассказывал. Так и теперь снятся.