Послышался шорох: собравшиеся расступились, давая дорогу священнику.
Торопился поди, думала Мэри, вон платье как перемазал, все в глине.
— Вот оно, отец. — Корявые руки протянулись туда, где на земле лежал пищог.
Священник глянул на него, зажав нос рукой.
— Кто это сделал?
Ответом было молчание.
— Кто здесь утратил последние остатки разума? — гневно вопросил отец Хили. Голубые глаза его скользнули по взволнованным, испуганным лицам.
— Никто из нас не знает, отец, кто это устроил.
— Ну да, мы ж просто поглядеть пришли…
— И что ж вы теперь делать станете, отец?
От вони у священника слезились глаза.
— Принесите мне лопату.
Один из работников послал за ней сына, а тем временем священник достал прозрачный пузырек со святой водой, аккуратно вытащил пробку и торжественно окропил гнездо из пузырька.
— Еще чуток побрызгайте, отец, не поскупитесь! — пискнул чей-то голос. Из толпы донеслись приглушенные смешки.
Отец Хили сжал челюсти, но просьбу выполнил: щедро окропил и пищог, и место вокруг. Когда принесли лопату, отец Хили выхватил ее из рук мальчишки с выражением крайнего нетерпения и, поддев ею гнездо, поднял с земли. Люди попятились: гнездо качалось на самом конце лопаты.
— Где у вас тут ближайшая канава? — спросил священник.
Шон, черный от ярости, указал куда-то в угол поля. Священник не мешкая направился туда, за ним потянулись люди. Мэри шла вместе с толпой, чувствуя, как кровь закипает в жилах.
На дне канавы было сыро и росла крапива. Отец Хили осторожно опустил пищог на сухой скат канавы и вытер лопату о траву.
— А теперь чего делать, отец?
— Лопату бы освятить, отец!
— Нет бы вам простую палку взять! Небось теперь порча будет и на лопате, и на всем, что ею станут делать!
Отец Хили потер глаза, затем вновь вытащил пузырек и плеснул водой на полотно лопаты, бормоча молитву.
— Сжечь бы надо, отец!
— Лопату сжечь? — не понял священник и, казалось, смутился.
— Пищог! Разве вы его не сожжете? — Один из мужчин, выступив вперед, с готовностью протянул священнику свою трубку.
Тут отец Хили наконец сообразил. И покачал головой:
— Земля очень сырая. Сушняка не принесешь, Шон? Что угодно сгодится — сено, дрок, только б горело. И огонька тоже.
В толпе началось оживленное движение: люди следом за Шоном повалили к нему в дом за растопкой и соломой. Сам Шон едва не дымился от ярости, но не проронил ни слова. Мэри старалась держаться от него подальше, но в какой-то момент он случайно встретился с ней глазами и продолжал смотреть, не отводя взгляда, с таким отвращением и неприкрытой враждебностью, что девушка потупилась и принялась собирать щепки. Кейт стояла в стороне от толпы в низко повязанном платке. Под глазом у нее лиловел синяк, и смотрела она на все как-то ошарашенно. При виде Мэри она вздрогнула, а потом отступила назад ровно на три шага, плюя на землю и крестясь.