[25] и корзинами. Нора позволила себе вновь унестись мыслями к ребенку, который уж конечно теперь должен ее ждать. Она представляла себе его лицо, черты, повторявшие черты Джоанны в детстве, когда вокруг был только свет и все казалось возможным, и видела все это, пока дорога не начала расплываться перед глазами.
Лишь когда они очутились в долине, запертой со всех сторон горами, покрытыми вереском и в сумерках казавшимися лиловыми, Дэниел заговорил с ней.
— Ты, стало быть, у нас будешь жить, — сказал он.
Они взобрались на вершину холма. Нора остановилась, чтобы отдышаться, и взглянула на Дэниела:
— Я у себя останусь.
Дэниел не отрывал взгляда от расстилавшейся перед ними дороги и не замедлил шага.
— Там аренда не плачена.
— Я и раньше запаздывала с платой. — Вдруг испугавшись, она пошла быстрее, стараясь не отстать от него. — Да и кто с этой арендой не опаздывает!
— Ты будешь жить со мной и моей хозяюшкой, Нора.
— Но Михял меня дома ждать будет!
Наступило неловкое молчание. Дэниел зажег трубку и стиснул зубами черенок.
— Ну а как же мои вещи? — спохватилась Нора.
— Можешь их забрать. Только кровать продать придется.
Услышав это, Нора заплакала и утирала слезы грязными руками, пока, зайдя за угол, они не наткнулись на Джона О’Шея, чье лицо уже покрывал летний загар, а усы золотились на солнце.
— Вдова Лихи? — Он стоял у них на дороге, с руками полными камней, которыми пулял в птичье гнедо. — Стало быть, не повесили тебя…
Дэниел, прищурившись, взглянул на закатное солнце.
— Ей не до бесед, Джон. Дай пройти.
— Знаешь, какой стишок про тебя сочинили?
Нора шмыгнула носом:
— Стишок?
И парень, сунув руки в карманы, проговорил нараспев:
— Вот несчастье, Нора Лихи, вот докука, утопила ты единственного внука. Ни ходить не мог мальчонка, ни стоять, значит, фэйри напроказили опять. Ты задумала ребенка утопить, как же Господу за грех тебя простить? Сатана тебя на грех тот соблазнил, ты молись, чтобы Господь тебя простил!
Нора глядела на Джона, чувствуя, как внутри расползается омерзение:
— Бог тебя простит!
Ухмылка погасла.
— Это всего лишь стишок, — вмешался Дэниел. — Чего только не напридумают люди! Бывали вещи и похуже. Беги, Джон, и скажи Пег, что вдова Лихи вернулась.
Парень кивнул и припустил бегом по дороге.
— Не обращай ты на него внимания! Иди себе домой и начинай собирать вещи, что тебе нужны. Я позову Бриджид, чтоб помогла тебе скарб перетаскать. Переночуешь у нас. Бриджид тебя устроит как надо. А меня нынче ночью не будет. Дельце одно есть.
Он важно кивнул ей и, ускорив шаг, ушел вслед за Джоном. Когда оба мужчины превратились в точки на дороге, Нора опустилась на колени в дорожную пыль. Услышанный стишок жег ее огнем, ее вырвало, и запах желчи разнесло ветром.