Высокая трава подступала теперь к самому дому. Задыхаясь, Нора потянула на себя дверь и остановилась на пороге. В доме пахло плесенью и грязью. Солома, которой были заткнуты оконные щели, вывалилась, камышовую подстилку разметал ветер.
— Благослови Господи сие жилище! — воскликнула Нора.
Внутри у нее все дрожало. Она озиралась, отчаянно ища следы присутствия мальчика, но все в доме было точно так же, как до ее ухода, а раскладная лавка была не разложена.
Нора осторожно шагнула внутрь:
— Михял?
Тишина.
— Михял! Голубчик!
Нора прикрыла за собой дверь и вдруг услышала шорох, и сердце у нее подпрыгнуло. Едва дыша, она кинулась в свой покойчик, чувствуя, как крепнет надежда. Она была права! Михял здесь! Лежит под курткой на кровати. Вот же — очертания его фигуры! Он спит?
Но под курткой не оказалось ничего, кроме одеяла. Часто дыша, Нора комкала одеяло в руках. У ног ее раздалось тихое кудахтанье. Приглядевшись в полумраке, Нора увидала наседку, соорудившую себе гнездо из камыша и вытащенной из матраса соломы.
Горестное недоумение овладевало Норой.
— Господи Боже милостивый, — молилась она, вороша на кровати одеяло, все жарче, все яростнее твердя слова молитвы. — Молю тебя, Господи, и тебя, святой Мартин, сделайте так, чтоб он был здесь! Михял!
Ничего. Ни малейшего звука, лишь квохтанье потревоженной наседки.
Не зная, что делать дальше, Нора натянула на себя куртку Мартина и, неверными шагами выйдя к очагу, опустилась на лавку. Тишина звенела в ушах. Его нет. Его не вернули. Она не сомневалась, что найдет его здесь, может быть, он сидит у очага, — она войдет, и он поднимет на нее глаза. Лицо Мартина, волосы Джоанны. Она потерлась щекой о грубую материю куртки, вдыхая уже совсем слабый запах мужа. Сунула руку в карман и вытащила оттуда уголек. Повертела его в руках.
Михяла в доме нет. А ведь она была так уверена.
Снаружи птицы провожали пением закатное солнце.
— Господь и Матерь Божья в помощь тебе!
Заплаканная, с вспухшими глазами, Нора обернулась. На пороге, опираясь на клюку, стояла Пег и молча смотрела на нее.
— Его здесь нет!
Старуха протянула Норе руку:
— Слава богу, ты вернулась!
Она выждала, пока Нора утирала слезы.
— Вот беда-то, вот несчастье… — бормотала она. — Ну будет, будет… сидишь тут одна и огня не зажжешь… Правду сказать, вечер-то теплый. Посижу тут с тобой чуток, ладно?
Она опустилась на лавку рядом с Норой, и вдвоем они сидели возле погасшего очага, и оранжевый закат лил на них свой вечерний свет.
Пег указала на стол, и Нора увидела высившийся там чистый кувшин, до краев полный свежими сливками.