Нору не тревожило, что они с Мэри идут так медленно. Сделав дело — наняв себе помощницу, — она чувствовала облегчение. Шла она по обочине, вдоль канав, то и дело наклоняясь сорвать мокрицы для кур. Заметив это, Мэри тоже стала рвать мокрицу. Ступала она аккуратно, обходя грязь и камни, стараясь не обжечься крапивой.
— А не боялась ты одна затемно пускаться в такой долгий путь?
— Я с братом была, — просто ответила Мэри.
— Ты храбрая девочка.
Мэри пожала плечами:
— Будешь храброй. Поддашься страху — работу упустишь. Даром простоишь на ярмарке весь день.
После этого они шли молча, через болотистую низину и узкие полоски леса, мимо деревьев, уже оголившихся в преддверии зимы, мимо темных зарослей глянцевитого остролиста. Высокая трава на обочине побурела, дальние холмы, где между скал рос вереск, молчаливо высились на горизонте. И всю дорогу их сопровождал запах торфяного дыма, винтом поднимавшегося от далеких очагов.
До хижины Норы они добрались уже под вечер, когда солнце склонялось к закату. Мгновение обе постояли во дворе, переводя дух после трудного подъема по склону, и Нора видела, что девочка осматривается, оценивая новое свое обиталище. Взгляд ее скользнул с тесной, на два покойчика, хижины на маленький хлев и нескольких кур, бродивших по двору. Небось рассчитывала девчонка увидеть дом побольше и крытый не камышом, а пшеничной соломой, а во дворе — откормленную свинью, а то и ослиные следы, а вместо этого увидела одинокую лачугу с единственным окошком, заткнутым соломой, с позеленевшими от мха белеными стенами да каменистыми бороздами картофельной делянки.
— Я корову держу. Так что в молоке и навозе недостатка нет.
Они вошли в хлев, в теплую темноту и запах мочи и навоза. Внизу темнел силуэт лежащей на соломе коровы.
— Тебе надо будет кормить и поить ее, доить по утрам и сбивать масло раз в неделю. Вечерами доить буду я.
— Как ее звать?
— Бурая, так мы… я ее зову.
Нора глядела, как обветренные руки Мэри потянулась к морде животного, потрепали уши. Бурая повернулась на бок, перебирая костлявыми ногами.
— Она много молока дает?
— Хватает, — отвечала Нора. — С Божьей помощью.
Выйдя опять на меркнущий уже свет, по размытой и грязной тропке они направились к дому. Завидя их, сбежались куры.
— Куры у нас ничего себе, — сказала Нора. — Вот дай-ка им мокрички. Они ее страсть как любят. Сейчас несутся они не шибко, но есть у меня несколько надежных курочек, те всю зиму яйца дают. — Она бросила строгий взгляд на Мэри: — Не вздумай таскать яйца. И масло тоже. Не то из жалованья вычту. Ты ешь-то много?