Люди по большей части слепы и не видят мира вокруг себя. А у тебя, Нэнс, гляжу, глаз хороший. Видишь все вокруг и примечаешь».
От двери донеслось покашливание, и Нэнс вздрогнула. Огонь в очаге погас, и на пороге стоял мужчина. А она и не слышала шагов.
— Кто там? — прохрипела Нэнс, поднеся ладони к лицу. Щеки были мокрыми. Неужто она плакала?
— Это Дэниел Линч, Нэнс. — Голос звучал взволнованно. — Я из-за жены к тебе пришел, из-за Бриджид.
Вглядевшись в сумрак, Нэнс узнала молодого мужчину, курившего на поминках Мартина Лихи.
— Я вот курицу тебе принес, — сказал он, указывая подбородком на бьющуюся под мышкой птицу. — Нестись она перестала, но в суп, думаю, тебе сгодится. Не знал я…
— Да ничего, спасибо. — Дрожащим пальцем Нэнс поманила Дэниела, приглашая войти. — Входи, сынок, и Господь да пребудет с тобою.
Дэниел нырнул под притолоку и сразу занял собой всю тесную лачужку с козой на привязи, сточной канавкой и Нэнс перед погасшим очагом. Перехватив курицу за ноги, Дэниел протянул ее Нэнс. Птица била крыльями, перья так и летели.
— Спусти ее на пол, мил человек. Ей ноги поразмять надо. Так-то лучше. — Нэнс поворошила угли. — Не передашь мне сухого дрока пучочек? Ага, спасибо. Значит, из-за молодухи своей пришел, из-за Бриджид. Той, что ребенка ждет. Как она, здорова ли?
Нэнс пододвинула к Дэниелу табуретку, и он сел.
— Она ничего. Только… — Он смутился и издал короткий смешок. — Не знаю, право, зачем я здесь… Пустяк это, только хозяйка моя по ночам чтой-то ходить пристрастилась.
Он глядел, как курица, перескочив через канавку, роется в сене.
— Ходит по ночам, говоришь? Не очень-то здорово для женщины в тягости. Попить хочешь? — Достав пустую кружку, Нэнс налила туда какой-то желтой жидкости из корчаги возле очага.
Дэниел, нахмурясь, разглядывал кружку:
— Что это?
— Да чай холодный. Успокоит тебя.
— Ни к чему мне успокаиваться! — возразил Дэниел, но отхлебнул из кружки: пахло травой.
— Давай выкладывай, Дэниел. Расскажи, что там твоя Бриджид.
— Не хочу я пугать, только странно она себя ведет, ей-богу, и ни к чему, чтоб судачить об этом люди стали.
— Говоришь, ходит по ночам.
Дэниел кивнул:
— Недавно проснулся я ночью, нет ее. И постель, с той стороны, где она спит, холодная. Брат мой у огня спит, так что маленькая комната — вся наша, ее и моя… Ну, глаза я протер и думаю: «Может, воды попить вышла, сейчас вернется». Жду. Долго жду, а ее все нет. Вышел — нет ее нигде. Брат спит, а дверь открыта, и холодом в нее тянет. Ищу, где накидка Бриджид, накидка на месте, на перекладине, где всегда, а платка ее нет. Тут я струхнул, испугался за нее, может, выкрал кто… Разные ведь истории ходят… — Голос его дрогнул, и он отхлебнул еще чаю. — Бужу я брата, спрашиваю, не видел ли Бриджид. Нет, не видел. Отправляемся мы с ним на поиски. Слава богу, ночь была лунная. Идем мы, идем, потом видим: платье ее на земле валяется. Проходим еще с милю, гляжу — что-то белеет… — Дэниел хмуро потеребил губу. — А это она. Лежит на земле, спит…