Макс поднял одно колено и, прижавшись затылком к стволу, окинул взглядом парк. Потом стянул перчатки, как будто это могло облегчить жар, сжигавший его изнутри, но легкий прохладный ветерок только еще сильнее разжег желание подойти к Софи и сжать ее в объятиях. Макс мысленно улыбнулся банальности этой сцены. Он считал, что тридцатилетие несет с собой мудрость и рассудительность. Но сейчас он сидел здесь на грани того, чтобы выставить себя последним глупцом, потому что изнемогал от желания переспать со своей будущей женой. Макс сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Наконец он услышал, что Софи пошевелилась, и посмотрел на нее. Она закрыла альбом, взглянула на него и улыбнулась.
– Спасибо за ваше терпение.
– Неверное слово, – отозвался он с гораздо большим напором, чем ему хотелось, и ее улыбка исчезла.
– Извините, если я заставила вас…
– Нет, я не то хотел сказать. Забудьте.
Макс встал и подал ей руку, чтобы помочь подняться. Она не виновата, что его самообладание оказалось таким шатким. Софи подала ему руку, но веселая, непринужденная открытость предыдущих часов улетучилась, а ее щеки порозовели вовсе не от удовольствия. Софи повернула к дорожке и попыталась высвободить руку, но Макс сжал ее сильнее. Он чудесно провел время и не хотел, чтобы впечатление оказалось испорчено из-за его глупости. Поэтому отчаянно искал способ загладить свою оплошность.
– Эта прогулка доставила мне массу удовольствия, – сказал он, понимая, что голос звучит сухо и формально. Его пальцы, сжимавшие запястье Софи, чувствовали, как быстро и сильно бьется ее пульс. Хотя, возможно, это был его собственный пульс, Макс не знал. Но он вдруг ощутил, как огонь желания с шокирующей быстротой вспыхнул вновь. – Посмотрите на меня! – Теперь в его голосе слышались нотки отчаяния, и она подняла на него недоверчивый взгляд, окончательно сломивший его твердость. Макс не мог видеть это недоверие. Ему нужна была улыбка, которую он сам стер с лица Софи. – Если я и чувствовал нетерпение, то только из-за самого себя, поскольку здесь не время и не место для того, о чем я думал.
Ее пульс участился еще больше, румянец стал ярче, и в глазах, словно отражение солнца в воде, появилась веселая улыбка. Облегчение нахлынуло почти с такой же силой, как желание минуту назад, а вместе с ним шевельнулось раздражение. Невозможно, чтобы он так зависел от ее настроения. Но едва слышный хрипловатый звук ее голоса заставил Макса забыть обо всем.
– Возможно, если вы скажете, о чем вы думали, я смогу предложить более подходящее время и место.