Макс улыбнулся в ответ на легкую насмешку в ее голосе, как будто готовился встать на защиту того мальчика. Софи это показалось трогательным, но ненужным.
– По правде сказать, нет. Рыбак брал своих сыновей в море, чтобы обучить их своему ремеслу. В моем случае все то же самое. Просто в те годы их работа нравилась мне больше моей. Но отец был прав… по крайней мере, в этом. Нельзя пренебрегать своими обязанностями. От того, как мы их исполняем, зависит жизнь многих людей.
– Но если вам так нравилось… Вы еще рыбачили с ними после этого?
– Конечно. Хотя не так часто. Мой отец был холоден, но не глуп. Он понимал, что запретами ничего не добьется. Думаю, его больше всего взволновало, что за все эти годы никто из его людей – так он их назвал – не рассказал ему о том, чем я занимаюсь. Смешно, но мне кажется, он чувствовал себя оскорбленным.
– Не знаю. В конце концов, если он всю жизнь жил с чувством долга перед этими людьми, он мог почувствовать себя преданным, раз они не сказали ему о том, что для него так важно. Это обидно.
Макс вдруг ощутил резкий прилив жара. Чертыхнувшись про себя, он отвел взгляд в сторону. Ему даже в голову не могло прийти, что ее сочувствие возбуждает его не меньше, чем ее смех. Жаль, что Мармадюк остался в коляске. Сейчас не помешало бы, чтобы Софи сопровождала дуэнья… пусть даже на четырех лапах и с хвостом.
– Есть на свете хоть один человек, которого вы не стали бы защищать?
– Это вовсе не значит, что я на его стороне, – серьезно ответила Софи. – Просто мне кажется, я могу понять, почему это его обидело. Вот и все.
– Думаю, вы преувеличиваете обидчивость моего отца. Впрочем, это не важно. Не знаю, зачем я вам это рассказал. Идемте, надо найти хорошее место, чтобы вы могли сделать набросок.
– Нет, не стоит. Вы, наверно, уже хотите ехать назад.
– Нет. А вы?
Софи колебалась. Какое-то время она пристально всматривалась в лицо Макса, потом ее плечи обмякли.
– Если честно, у меня руки чешутся попробовать. Извините. Это не займет много времени.
– Не надо извиняться, если вы не сделали ничего дурного. Это плохая привычка.
– Я не… ладно. Я понимаю, что вы бы предпочли, чтобы я не занималась этими глупостями с живописью.
– Я не знаю, какой бы вы были без этого. Просто вы такая, так вы видите мир.
Софи вытаращила глаза:
– Мне никто никогда не говорил таких слов!
– Это хорошо или плохо?
– Думаю, хорошо. Но знаете, это как в тех снах, когда выйдешь из дома и вдруг поймешь, что на тебе только нижняя юбка.
Макс запрокинул голову и расхохотался.
– Не понимаю, при чем здесь нижняя юбка.