- Тебя где весь день носило? – Поинтересовался он с набитым ртом. – Мы тут собираем на бар, ты с нами?
- Даже не знаю, - я закинул в рот последнюю ложку супа и отхлебнул сока из стакана, - я тут к Вере иду, будет общий семейный праздник.
Вадим хихикнул в кулак и заинтригованно посмотрел на меня.
- Так, где пропадал-то?
- Готовился, - взяв нож, я принялся разрезать мясо. – Сунулся с утра в шкаф, а там одни пятна. В центр ездил, костюм с подарками покупал, Колобка, кстати, встретил.
- Да ну, - поразился Кузнечик, - правду люди говорят, земля имеет форму чемодана. И как он?
- Цветет и пахнет. Всем приветы передавал.
- Живой значит, это хорошо.
Закончив с обедом, Вадим принялся составлять миски стопкой на поднос.
- Значит, не будешь?
- Да не знаю я, - я вдохнул и отправил кусочек мяса в рот, - если срастется, то будем после двенадцати, адрес знаю.
- Если будешь, то гони сто евро на стол, - оживился мой сосед. – И не делай такие круглые глаза, с тебя еще по льготному тарифу как со старичка, остальные по триста скидывались.
- Вымогатель. – Достав из кармана сотенную купюру, я протянул её довольному Кузнечику.
- Вот и ладушки, - заулыбался тот.
- А если все же не приду? – Задал я естественный вопрос.
- Да ладно тебе разорятся из-за сотки, - прикинулся простачком Вадим, - сегодня ты, завтра я, послезавтра вон Славик или Лезгины, сочтемся.
Мысленно посчитав имеющуюся наличность, я лишь махнул рукой. Доев, я сыто отодвинулся от стола и, составив свои миски в стопку, встал и направился к выходу.
- А посуда? – Послышалось из-за спины.
- Да ладно тебе, чего разоряешься из-за подноса, - хохотнул я, расстегивая верхнюю пуговицу кителя, - сегодня ты, завтра я. Сочтемся.
В ближайших планах было подняться к себе в комнату и разобрать купленные вещи, но еще раньше часок поспать после плотного обеда. Зря разоряются те, кто утверждает, что послеобеденный сон вреден. Вот покушал ты сытно, и организм сразу требует отдыха. Организм не обманешь.
Поднявшись к себе, я отпер замок и решил все же первым делом подготовить одежду для выхода, как мой организм не сопротивлялся.
Пиджак и брюки ухода не требовали и были торжественно повешены на плечики и убраны в шкаф, а вот к рубашке пришлось подойти со всем возможным тщанием. Требовалась глажка. Скинув берцы и китель и надев тапочки, я перекинул рубашку через руку и в таком виде потопал в дальний конец этажа, где располагалась хозкомнтата с утюгами, стиральными машинами и сушилкой. Хозкомната была абсолютно свободна, и никто не мешал мне выгладить сорочку, не суетился и не отвлекал разговорами. Сосредоточиться мне следовало, глажку одежды я не любил, да и обдумать ситуацию более детально тоже стоило.