— А как же собака? — спохватилась Анна, вспомнив про пса. Его тоскливый, невыносимо жуткий вой разливался по безмолвной мусорной пустыне, вызывая оторопь и желание как можно быстрее покинуть это гиблое место.
Лукин умоляюще глянул на Анну, но дверь перед стариком не захлопнул. Тот молча сидел в машине, глядя перед собой. Его лицо ничего не выражало, но он будто страшился этой тесной кабины и замкнутого пространства на заднем сидении.
Несколько мгновений спустя старик встрепенулся, тряхнул головой, в ухе его зазвенело несколько колечек — только сейчас Анна их заметила и поразилась: пожалуй, впервые в жизни она видела пожилого человека, мужчину, дедушку, который, судя по возрасту, участвовал в войне — с проколотыми ушами. Ее глаза расширились. В восьмидесятых годах подобные украшения у мужчин в Советском Союзе — немыслимое дело. Может быть, для американских хиппи, фотографии которых нет-нет, да и появлялись на страницах журнала “Огонек” в связи с Олимпиадой-80 это было привычным делом, но в стране Советов точно не приветствовалось.
— Тифон… — повел носом старик, точь-в-точь как дикий медведь и в тот же миг вой прекратился. Лунный пейзаж обвалился в пустоту, замер, горы мусора повисли в небытие — такую тишину Анна никогда не слышала, уши словно ватой заложило, и она мотнула головой. — Тифон останется сторожить вместо меня. Надеюсь, он справится.
— А с вашим… где вы живете… с вашим жилищем ничего не случится? — голос Анны прозвучал как чужой.
— Моим жилищем? — старик ухмыльнулся. — У меня нечего взять. Но если кто-то решит поживиться, боюсь, он будет жалеть об этом вечно… — его глаза полыхнули серебряным огнем. Анна вздрогнула. — Поехали, доктор, — отрывисто сказал старик, вновь опуская голову к полу. Ему явно было не по себе. — Времени нет.
Анна забралась на переднее сиденье. Лукин развернул копейку, и посмотрел в левый верхний угол лобового стекла. Анна повернулась влево. Там, наверху стоял худой ободранный пес — он смотрел на отъезжающую машину, словно все понимал. Почему он не ринулся за машиной, почему не залаял, не попрощался с хозяином и как он вообще понял, что его оставляют тут одного?
Они домчались до больницы за рекордные сорок минут. Старик всю дорогу молчал и смотрел в пол. Лишь когда они въехали в город и огни осветили улицу, в машине стало светлее, он приподнял голову.
— Вы жили в Огненске? — спросила Анна. — Или вы не отсюда?
Он не сразу ответил, рассматривая здания и пустынные улицы.
— Я не из этих мест. Но… этот город напоминает мне… — он вздохнул и не договорил. — Долго еще ехать?