Загадки и тайны холодной войны (Млечин) - страница 3

После запуска спутника британский премьер-министр Гарольд Макмиллан поинтересовался у разведки:

— Способны ли русские создать ракеты, которые достигнут нашей территории?

В начале пятидесятых годов британская разведка полагала, что начало войны можно будет предвидеть. Предполагалось, что вслед за ядерным ударом последует наступление наземных сухопутных сил, концентрацию которых можно будет засечь. Исходили из того, что у НАТО будет примерно неделя на подготовку к войне. После запуска спутника решили, что на мобилизацию сил останется один-два дня. Правда, командующий Королевскими военно-воздушными силами маршал авиации сэр Джон Слессор не согласился с этим выводом:

— Я не верю разведывательным оценкам, из которых следует, что русские достигнут Рейна всего через несколько дней. Не думаю, что разведчики подготовлены для того, чтобы делать такого рода оценки.

Никто из военачальников не знал, как будут развиваться боевые действия с использованием ядерного оружия.

Человечество спокойно встретило появление атомной бомбы. Освобождение ядерной энергии лишь подтверждало всеобщую веру в прогресс. Казалось, что история, как хорошо подготовленная армия, совершает марш от низшего прошлого к высшему и счастливому будущему.

Если бы производство атомного оружия оказалось тяжелым бременем для налогоплательщиков, Соединенные Штаты, возможно, проявили бы большую сдержанность в наращивании ядерного потенциала. Но потребовались только первоначальные капиталовложения в конструирование моделей и строительство производственных мощностей по обогащению урана и плутония. Когда все это было налажено, ядерные бомбы производились по сравнительно приемлемой цене.

Через несколько дней после ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки газета «Нью-Йорк таймс» восторженно писала:

«Атомная бомба была создана для войны, но знание, которое позволило ее создать, родилось благодаря бессмертному стремлению к знанию и использованию даров природы на общее благо. Это новое знание может принести на эту землю не смерть, а жизнь, не тиранию и жестокость, а божественную свободу».

Восторженный оптимизм завоевал общественное мнение. «Секрет атома принесет процветание и более совершенную жизнь, откроет эру невиданного богатства и возможностей для всех» — так писали и говорили в первые годы после Второй мировой.

Военный министр Генри Стимсон обещал президенту Рузвельту: бомба «обеспечит такое мироустройство, которое гарантирует мир во всем мире и спасет цивилизацию».

Наступление атомной эры совпало с началом «американского века». Соединенные Штаты воспринимали себя как необычайно богатую страну, судьба которой складывалась счастливо на протяжении почти всей ее недолгой истории. Американцы считали, что они богаче и сильнее всех в мире. Экономика США стала двигателем всей мировой экономики. Всемирное признание доллара в качестве мировой валюты символизировало эру, которая могла называться Pax Americana.