И опомнился.
Причем тут, в сущности, гак? Причем тут сухофрукты, пусть и немытые? Ведь в воде, ласкаемая ленивым накатом, лежала, полузатонув, рогатая голова несчастной коровы со знакомой темной звездочкой в широком лбу.
"Ну, не повезло медведю!" - вслух подумал Серп Иванович, хотя, если по справедливости, то корове тут не повезло, а не медведю. "Этого медведя, - решил Серп Иванович, - надо предупредить, а то Агафон его задавит собственными руками!"
А потом проникла в голову Серпа Ивановича еще одна мысль: ни один медведь-муравьятник, а только такие и обитают на островах, никогда не решиться напасть на корову Агафона: рога у нее, что морские кортики, а нрав - в хозяина.
Страх сковал Сказкина.
Слева - океан, бездна, тьма, в бездне этой что-то огромное копошится; справа - глухие бамбуки: бездна, ужас, в бездне этой что-то свирепое пыхтит, ухает...
Страх!
Бросил Сказкин бамбучину и дал деру от страшного места. Кусок мяса, правда, ухватил.
Сказкин, он свое не упустит.
- Что ж, она, дура, - хмыкнул я, жалея корову, - на мине, что ли, подорвалась?
- Ну, начальник! - хрипло вскричал Серп. - Да тут у нас тральщики в свое время вычесали каждую банку! В лоцию чаще заглядывай! Если и есть тут опасности, то только такие, что не учтены лоцией!
- Акула?
- Да где это слыхано, - возмутился Сказкин, - чтобы акула коров на берегу гоняла!
- Ну что ж, - подвел я итог. - Если не медведь, если не мина, если не акула...
Сказкин замер.
- ...Значит - ты!
- Начальник!
- Хватит! Проваливай! Объясни случившееся хозяину!.. Впрочем, тебе и тут повезло. Вон он, Агафон, сам к нам топает!
Агафон Мальцев, единственный постоянный житель и хозяин поселка, используемого рыбаками под бункеровочную базу, действительно был горбат. Но горб не унижал Агафона. Он, конечно, пригнул Агафона к земле, но зато утончил, облагородил кисти рук - они стали хрупкие, веснушчатые, совсем женские; сгладил характер. Лицо - обветренное, морское, не знающее морщин, а белесые, навыкате глаза постоянно схвачены влажным блеском, будто он, Агафон, всегда помнил нечто такое, о чем другим вспоминать вовсе не след... И сейчас, выкатив нежные свои глаза, Агафон, переступив порог, сразу поставил у ног транзисторный приемник "Селга", с которым не расставался ни при каких обстоятельствах. "И мир на виду, - пояснял он, и мне помощь. Вот буду один, в расщелине там, в распадке, в бамбуках, и станет мне, не дай Бог, нехорошо - по шуму меня и найдут, по песенке Пугачевой!" - "Ерунда! - не верил Серп Иванович. - Ну, неделя, ну две, и сядут твои батарейки!" - "А я их часто меняю", - ответствовал Агафон.